Городской дворец Петра I в Риге

Историки искусства до сих пор сравнитель­но мало занимались изучением памятников русской архитектуры первой четверти XVIII века в городах Прибалтики. Если дворец Ека­терины I в Таллине до некоторой степени при­влекал внимание исследователей, то о сооружениях этого периода, построенных в Риге, почти нет упоминаний в русской литературе.

Местная печать на русском, латышском и немецком языках также уделяла сравнительно мало внимания постройкам XVIII века, зани­маясь преимущественно углубленным изуче­нием более ранних произведений зодчества.

Сведения о рижских дворцах Петра I в ли­тературе сводятся к очень кратким историче­ским обзорам и почти не затрагивают архитек­туры этих памятников. Это вполне понятно, так как изучение их в отрыве от русского зодчества невозможно. Правильная оценка этих памят­ников может быть дана только путем сравнения их с выдающимися произведениями русской архитектуры того времени.

В начале XVIII века в Петербурге, Моск­ве и других городах России были созданы про­изведения зодчества, имеющие мировое худо­жественное значение. Их облик сложился на основе новых приемов композиции дворцово-парковых ансамблей, характерных для XVIII века, в сочетании со старыми Традициями. Это сочетание обеспечило расцвет русской архитек­туры того времени, сохранившей при этом свои самобытные черты.

Петергоф, Стрельна, Ораниенбаум стали образцами, на которых учились последующие поколения зодчих. Расцвет архитектуры в Пе­тербурге в первую половину XVIII века оказал большое влияние на развитие архитектуры про­винции. Анализ многих русских провинциаль­ных архитектурных памятников подтверждает это положение. Среди них можно отметить со­оруженные под руководством Петра I дворцово-парковые ансамбли в Риге, строительство кото­рых имело большое значение для города.

Художественные качества, которыми отли­чались выдающиеся произведения русской ар­хитектуры и садово-паркового искусства в го­родах Прибалтики, свидетельствовали о высо­ком уровне русской культуры, оказавшей в XVIII веке влияние на культуру прибалтийских стран.

Дворцово-парковые ансамбли Риги, по­строенные под руководством Петра I, были наи­более выдающимися памятниками города, со­оруженными в начале XVIII века. При устрой­стве своих усадеб Петр I рассматривал их также как места отдыха граждан Риги и предо­ставлял их городскому населению во время своего отсутствия.

Впоследствии эти сады вошли в число ос­новных общественных зеленых территорий го­рода, и их значение в развитии зеленой систе­мы Риги очень велико.

В Риге известны три усадьбы Петра I. Пер­вая — так называемый Городской дворец, за­тем дворцово-парковый ансамбль — Петергольм, который носил также название Первого царского сада (в настоящее время — сад Виестура), и Александершанц, или Александров­ский сад.

Наиболее обстоятельные материалы по ним приведены в статьях А. Бухгольца, изданных в конце XIX века. Однако многие данные по ис­тории дворцов и анализу их композиции ос­тались и этому автору неизвестными. В Цент­ральном государственном историческом архиве СССР в Ленинграде хранятся интересные гра­фические и текстовые материалы по рижским дворцам Петра I, позволяющие более подроб­но осветить значение этих ансамблей.

Городской дворец Петра I находился на участке к югу от старого города, у самой его границы, около крепостного вала и бывших здесь «Новых ворот» (улица Паласта). В русских сочинениях почти не имеется сведений о нем. Однако по своей архитектуре дворец представляет известный интерес.

Сохранились чертежи, планы и фасады Городского дворца Петра I в Риге. Он не был построен заново. После капитуляции шведов в 1710 году Петр I распорядился в конце 1711 года, чтобы неда­леко от набережной реки Даугавы, подле го­родских стен, купили дом и приспособили его для использования во время наездов царя в Ригу. Это распоряжение было выполнено.

Дом, выбранный для Петра I, в шведское время при­надлежал жителю Риги Хенненбергу. Есть све­дения, что в 1691 году его владелец заново перестроил здание. Хенненберг умер в 1704 го­ду. В 1705 году в этом доме жил шведский ге­нерал Шлиппенбах, а последующие его вла­дельцы умерли во время чумы в 1710 году.

В свой первый приезд в Ригу в 1711 году Петр еще не мог остановиться в приобретенном доме, который находился в то время в плохом состоянии и требовал капитального ремонта. В марте 1712 года у городского совета было за­требовано 5000 штук черепицы для покрытия здания. В июне 1712 года Петр и Екатерина уже останавливались в нем, и 27 июня здесь происходил большой праздник в честь Полтав­ской победы.

Во время очередного посещения Риги в 1716 году Петр I дал указания о капитальной перестройке дворца, с тем, чтобы она была за­кончена ко времени его возвращения из загра­ничного путешествия в сентябре 1717 года. Од­нако работы по капитальному расширению дворца продолжались еще в 1721 году.

О том, как выглядел дворец Петра I после этой реконструкции, можно было до сих пор судить только по небольшим его изображе­ниям в панораме всего города и по фрагменту фасада без каких-либо пояснений, напечатан­ному в книге Страуберга «Старая Рига». Де­тального обмерного чертежа в крупном мас­штабе не было.

Хранящиеся в Центральном го­сударственном историческом архиве СССР чер­тежи дворца позволяют составить более под­робное представление о его архитектуре. Они выполнены по указу Павла I в связи с прие­мом рижских дворцов из Лифляндской казен­ной палаты. Обмеры составлены «механиком» Матиасом Шонсом, подпись которого имеется на всех чертежах. В Ленинграде (ЦГИАЛ) хранятся и его докладные записки (1798-1799 гг.) о выполнении порученных об­меров.

Судя по обмерам, дворец Петра I имел очень сложный план, образовавшийся в результате соединения в одном ансамбле нескольких го­родских зданий. Старый дом Хенненберга стоял у крепостной стены. К нему примыкала часть здания, расположенная над воротами. Главный фасад выходил на городскую улицу. В его композиции была выделена центральная часть двухэтажного каменного здания с пилястрами и оконными проемами, над которой рас­полагался небольшой фронтон с русским гер­бом в тимпане.

Между окнами первого и вто­рого этажей находились небольшие лепные украшения. Здание венчала крутая крыша. Во­круг парадно решенного центра группировались остальные помещения дворца, расположенные асимметрично, в соответствии с существовав­шими здесь зданиями.

Сверяя ранее известные исторические до­кументы с чертежами и архивными текстами по дворцу, можно точно установить составные элементы всего этого сложного комплекса. Ос­нову дворца составлял реконструированный дом Хенненберга, обращенный фасадом на ули­цу, параллельную набережной Даугавы.

Этот фасад параден и выдержан в строгих формах петровского барокко, роднящих его с петер­бургскими зданиями того же времени. Такая стилевая характеристика фасада появилась в результате коренной переделки, которой в пет­ровское время подвергся старый дом Хеннен­берга. Это подтверждается историческими до­кументами, приводимыми А. Бухгольцем.

Дому Хенненберга принадлежала и распо­ложенная над воротами часть здания во вто­ром этаже, ясно видная на чертеже М. Шонса. Рядом с этим зданием, к юго-востоку, распола­гался дом другого жителя Риги — Брумберга. Окна этого дома, выходившие на улицу и на набережную Даугавы, находились на неболь­шом расстоянии от крепостного вала. Кроме того, дому Брумберга принадлежали помеще­ние третьего этажа над аркой ворот и части дома Хенненберга, присоединенные к дворцу в 1716 году. С северо-запада к центральному корпусу в 1721 году были присоединены еще жилые помещения (вероятно, это были дома Эверса и Германса, о которых упоминают при­водимые А. Бухгольцем архивные документы).

Когда в 1716 году началась капитальная пе­рестройка дворца, расширение царских покоев сильно стеснило владельцев соседних домов. Потолок спальни Петра I, находившейся во втором этаже над воротами, был приподнят на 4 фута; из-за этого высоту помещений в тре­тьем этаже, принадлежавшем Брумбергу, при­шлось уменьшить, что вызвало его многократ­ные жалобы. Серьезное неудобство причинило ему и строительство царского сада, лишившего света помещения его дома, которые выходили на набережную.

Жилой дом русской знати XVIII века не мыслился без сада, который был его неотъем­лемой частью. Из-за недостатка места Петр распорядился устроить сад во втором этаже дворца. Найденные чертежи подтверждают это.

Сад, действительно, располагался на массивных опорах, между дворцом и городским валом. Здесь был применен старинный русский прием устройства «верхового» сада в уровне второго этажа, на открытой террасе над Даугавой. При ее устройстве на участке против дома Брумберга пришлось заделать оконные проемы до­ма, оказавшиеся под террасой.

На чертеже представлены: разрез дворца, на котором вид­ны опоры первого этажа, и план висячего сада. В экспликации он указан как озелененная пло­щадь на городском валу. Вполне возможно, что именно с этой террасы, как отмечено в по­ходных журналах Петра I, он и Екатерина в 1721 году любовались ледоходом на Даугаве.

На плане указаны остатки насаждений, ко­торые еще сохранялись в конце XVIII века. На уровне второго этажа Петр велел посадить че­тыре каштана, выписанные им из Данцига в 1720 году. Два из них существовали еще в кон­це XIX века. В саду цвели пионы, белые и жел­тые нарциссы, Тюльпаны, лилии, махровая гол­ландская гвоздика и большое количество аро­матных трав (шалфей, майоран, базилика и пр.).

Был и набор лекарственных трав. Такие же растения произрастали в Измайловском по­тешном саду в Москве. Висячий сад, высоко поднятый на прекрасной видовой террасе, до­минирующей над окрестностями, существует до сих пор. Терраса в петровское время была шире, при сносе крепостного вала ее уменьши­ли. Это подтверждают и старожилы Риги. В са­ду растут два каштана, посаженные значитель­но позже петровских. Запущенный сад не дает представления о прежнем его облике, но вы­бранное для него местоположение подтверж­дает умение его строителей использовать при­родные условия местности.

Городской дворец Петра I в Риге впослед­ствии много раз перестраивался и поэтому со­вершенно изменил свой облик. Обследование в натуре современного здания и сличение его с чертежами М. Шонса позволяет, однако, сделать некоторые выводы о сохранившихся час­тях: центральное здание вместе с домом Брумберга и въездными воротами сейчас объедине­ны в одно большое трехэтажное здание. Харак­тер его архитектуры более поздний. Изменено положение некоторых дверных проемов.

Глав­ный вход, по-видимому, находится сейчас на месте бывших ворот, второй вход сохранился на месте парадного входа петровского време­ни. В то время как главный фасад был изме­нен, фасады присоединенных к дворцу зданий к северо-западу от него полностью сохранились. Можно обнаружить все входы и оконные проемы, указанные на чертеже Шонса.

Внутрен­нее помещение дворца совершенно перестрое­но. Последние своды уже в наше время заме­нены плоскими перекрытиями. Однако обмер­ные чертежи Шонса позволяют при желании восстановить прежнюю планировку помещений.