Одно из проявлений средневекового характера ансамбля, сохранявшееся и в последующем, отсутствие главного сооружения с бесспорно преобладающей ролью. Несмотря на различные размеры в плане, лютеранский и бернардинский храмы в объемно-пространствениом отношении были примерно равнозначны. Та же ситуация прослеживалась и в других ансамблях, сформировавшихся без общей предварительно задуманной художественной идеи. В них смысловое выделение зодчим-профессионалом, как и, вероятно, понимание потребителем, ведущего в функциональном н эстетическом аспектах здания слабо выражено, а иногда неоднозначно и зависит от придания большего или меньшего значения местоположению, высоте, развитости силуэта или декоративной насыщенности фасадов. В отличие от таких комплексов площади Нового времени — ренессансные, барочные и классицистические всегда имели ярко обозначенную главную или единственную доминанту (Несвиж, Полоцк, Ворняны, Чсчерск и др.).
Строительство дворца расширило визуальное пространство площади в поперечном направлении. Расстояние от его западного корпуса до монастыря бернардинок составило более 100 м. Система садов, водоемов, парковых сооружений и другого благоустройства перед западным и южным фасадами дворца, очевидно, была отделена от площади оградой. На плане 1796 г. показаны два входных павильона со стороны площади и улицы Береговой. Однако, наиболее вероятно, объекты ландшафтной архитектуры участвовали в художественном решении всего зрительного пространства форума. Сильное понижение рельефа к каналу Огинского и открытое пространство перед южным корпусом дворца определили и другую важнейшую черту ансамбля площади — композиционную связь с ландшафтом поймы р. Щары.
На примере площади прослеживается существенная особенность нерегулярных средневековых структур. Внутреннее пространство ансамбля не было единым и складывалось из нескольких относительно самостоятельных визуальных зон, каждая со своей доминантой. Формирование торговой площади как нескольких отдельных пространств, разных по функции и архитектурному облику, свойственно и средневековому русскому градостроительству.
В слонимском ансамбле одно такое пространство, где проводились ярмарки, было зоной композиционного влияния лютеранского костела и ограничивалось помимо храма группой заезжих домов, почтой, другими постройками. Второе — зона зрительного преобладания бернардииского храма формировалось также заезжими домами, торговыми рядами, жильем. Третье, самое большое и открытое к пойме территория визуального доминирования дворца фиксировалось, кроме того, ратушей, торговыми лавками, жилыми строениями и аустерией. Рассматриваемые пространства ограничивались в основном первым ярусом застройки, тогда как поверх его сохранялись видовые связи с высотными сооружениями города в целом.
До строительства дворца внутренние пространства площади носили в основном «камерный», затесненный застройкой характер. Свойство нерегулярной структуры заключалось в том, что площадь как свободное городское пространство была слабо выражена. Оно имело производное значение, подчиненное внутренним пространствам зданий и задачам наилучшего восприятия основных сооружений. В отношении русского и западноевропейского градостроительства эта закономерность отмечена А. В. Буниным: «… происхождение древнерусских городских площадей было идентичным возникновению площадей в средневековых западноевропейских городах. И там и здесь строились в первую очередь здания, а в интересах этих зданий (и чаще всего храмов) оставлялось незастроенным окружающее их пространство, которое и служило для тех или иных общественных целей».
