В итоге выявились принципиальные положения, позволяющие по-новому оценить формально-типологические, стилевые генетические и идейные особенности композиции города.
Во-первых, стало очевидным, что заложенный в 1586 1616 гг. аутентичный план селитебного района приближался к квадрату с двумя прямыми углами, тупым и острым и тремя одинаковыми сторонами (1350 м между крайними углами бастионов). Показанные на документах конца XVIII начала XIX в. валы, рвы и бастионы в южной части города, искажавшие квадратную схему, имели более позднее происхождение, возможно, относясь к периодам войны России с Речью Посполитой или Северной войны. Такое суждение основано на хорошо различимом изображении этого фрагмента оборонительной системы на гравюре 1604 г., принципе соблюдения правильности очертаний ренессансных укрепленных поселений, деталях утраченной планировки, видимых на картографических материалах рубежа XVIII и XIX вв. Мнения о первоначально лаконичном проектном решении этого угла плана, усиленного одним бастионом, придерживается и Т. Бернатович. Четко обозначается формально-пространственный тип частновладельческого города-крепости, где в качестве совершенной конфигурации принят квадрат.
Во-вторых, предположительно реконструирована система улиц в пределах оборонительных стен. Основанием для этого служила сеть наиболее важных магистралей, сохранявшаяся в конце
XVIII в., и, главным образом, еще существовавшая в это время первоначальная разбивка мелких удлиненных кварталов в западном секторе городского плана. Общий прямоугольный характер планировочной структуры имел отклонения от геометрической правильности. Наблюдалась тенденция незначительного схождения групп почти параллельных улиц к трем условным центрам, расположенным за пределами города. По нескольку трасс сближалось в районе униатского храма в западном углу плана, а также районе иезуитского коллегиума и Слуцкой брамы на противоположном восточном углу. Улицы постепенно сходились и в направлении с юга-запада на северо-восток (тенденция малозаметной «радиальности» групп улиц отмечена также Т. Берпатовичем).
Например, в Польше XVIII начала XIX в. генетической основой ряда поселений служили проекты идеальных городов, в частности Альбрехта Дюрера 1527 г. и Джироламо Маджи 1534 г. Последнему принадлежит композиционная схема квадратного в плане укрепленного поселения, расчлененного магистралями по диагоналям и крестообразно, с большой квадратной площадью посередине. Эта теоретическая модель, дополненная четырьмя малыми площадями на диагоналях квадрата, явилась основой создания в 1705 г. польского местечка Фрамполь. Примечательно, что его план обнаруживает существенное формальное сходство с Чечерском — образцом частновладельческого города, реконстротированного в конце XVIII в. (близкие к квадрату очертания; прямоугольная планировочная структура; центричное размещение обширной квадратной площади; крестоподобная трассировка основных коммуникационных и визуальных осей, ориентированных на центр площади; завершение перспективы меридиональной оси доминантой на периферии города; тенденция создания «ожерелья» из малых площадей, охватывающих главный торг).
Композиционная специфика сближает планировку Чечерска также с проектами французского города Генрихемонта 1608 г., немецкого Ансбаха 1685 г., планами классицистических польских (Рычивул по предложениям Ю. Садковского 1811 г. и Т. Вернека 1813 г.) и русских городов (Семенов Нижегородской губернии 1781 г.), геодезические съемки территории города начала 1970-х годов и современная, данные натурного исследования, литературных источников, опроса старожилов.
