В то время как Томпсон составляет план захвата Манхэттена в уединении лунного рейха на Кони-Айленде, Уильям X. Рейнолдс изобретает всем паркам парк за своим рабочим столом на последнем этаже только что построенного небоскреба Флэтайрон-билдинг. Этому проекту суждено завершить серию увеселительных парков, начавшуюся со «Стипль-чеза» и «Луна-парка».
Бывший республиканский сенатор штата Нью-Йорк и специалист по продвижению проектов, связанных с недвижимостью, «вечно рвущийся к новым неприятностям» Рейнолдс выбирает для своего проекта название «Страна грез», отринув другой вариант — «Страна чудес» — за его излишнюю неопределенность.
Триада характеров и профессий, которые представляют Тилью, Томпсон и Рейнолдс — соответственно специалист по развлечениям, профессиональный архитектор и девелопер-политик, — нашла свое отражение в трех разных парках: «Стипль-чез-парк», концепция которого родилась почти случайно под давлением истерического спроса на развлечения; «Луна-парк», концепция которого была разработана очень последовательно — и тематически, и архитектурно; и, наконец, «Страна грез», где все предыдущие достижения были подняты на новую идеологическую высоту усилиями профессионального политика.
Рейнолдс понимает: чтобы добиться успеха, «Страна грез» должна забыть о своем плебейском происхождения и стать настоящим постпролетарским парком. «Впервые в истории развлечений Кони-Айленда предпринимается попытка создать развлекательный комплекс для всех классов общества».
Для «Страны грез» Рейнолдс заимствует многие типы развлечений, придуманных его предшественниками, однако выстраивает из них цельную композицию, в которой каждый из аттракционов имеет важнейшее значение для усиления воздействия всех остальных.
«Страна грез» расположена у самого берега моря. Если центр «Луна-парка» — это бесформенный пруд, псевдолагуна, то «Страна грез» выстроена вокруг естественного залива Атлантики, настоящего источника океанического духа, чья способность будоражить воображение проверена временем. Если «Луна-парк» настаивает на своей неземной природе, беззастенчиво объявляя себя инопланетной территорией, то «Страна грез» опирается на другое, более правдоподобное и действующее скорее на подсознательном уровне объяснение своей исключительности: ворота в парк располагаются под гигантскими гипсовыми корпусами кораблей, идущих на всех парусах, так что метафорически вся территория парка находится под водой — Атлантида, найденная прежде, чем была потеряна.
И это лишь одна из стратегий, которые сенатор Рейнолдс использует для изгнания реальности из «Страны грез». Словно предвидя формальные приемы модернизма, он решает подчеркнуть уникальность своих владений через полное отсутствие цвета. По контрасту с дешевой пестротой двух других парков вся «Страна грез» бела как снег; в результате такого визуального очищения добела отмываются и реабилитируются все заимствованные концепции.
Следуя интуитивной картографии подсознательного, Рейнолдс выстраивает все 15 своих аттракционов большой подковой вокруг лагуны — снова композиция в духе Парижской школы — и соединяет их одной общей совершенно ровной поверхностью, которая простирается от одного аттракциона к другому без единой ступени, порога или любого другого перепада в уровне, словно архитектурное воплощение потока сознания.
«Все дорожки идут горизонтально или слегка под уклон. Парк разбит таким образом, что затор здесь невозможен, и 250 000 посетителей могут гулять и глазеть на все вокруг, не опасаясь давки».
По всей этой чудо-улице маленькие мальчики, наряженные Мефистофелями (что должно напоминать о фаустовском характере сделки, которую посетитель заключает со «Страной грез») продают орешки и воздушную кукурузу. Они составляют этакую протодадаистскую армию: каждое утро командующая ими Мэри Дресслер, известная бродвейская актриса, проводит инструктаж по «нонсенсу» — странным, бессмысленным шуткам и речевкам, которые в течение всего дня сеют недоумение и беспокойство в толпе.
План «Страны грез» не сохранился; все нижеследующее является реконструкцией, основанной на наиболее достоверных из имеющихся свидетельств.
. Стальной причал «Страны грез» в два этажа высотой, уходящий на полмили в океан, с широкими прогулочными дорожками на 60 000 человек. Экскурсионный пароход от манхэттенского Бэттери-парка приходит сюда каждый час, так что в «Стране грез» можно побывать, даже не ступая на Кони-Айленд.
Новая версия аттракциона «Пулей-с-горы»: «самая огромная из когда-либо построенных… Две гондолы съезжают вниз бок о бок, а самодвижущаяся лестница поднимает наверх… семь тысяч человек в час…»
Впервые оказавшись на главной оси парка развлечений, этот аттракцион поддерживает подводную метафору «Страны грез»: его гондолы — это идеальные машины для спуска в нижний мир.
Над причалом располагается «самая большая в мире бальная зала» (2300 квадратных метров) — пространство настолько огромное, что интимность традиционных бальных па теряет здесь всякий смысл.
В технократической лихорадке того времени естественные телодвижения кажутся слишком медленными и скованными. В деликатный формальный мир бальных танцев вторгаются ролики. Их скорость и причудливые траектории движения ведут к слому всех общепринятых норм, отдаляют танцоров друг от друга и навязывают новые, непредсказуемые ритмы схождений и расхождений партнеров обоего пола.
Через этот пандемониум, словно не замечая танцующих, по своей особой траектории движется отдельный архитектурный объект — «новейшее приспособление в виде моторизованной платформы с оркестром и певцами, которая скользит по всему залу, так что музыкой могут наслаждаться абсолютно все». Эта платформа — провозвестник действительно мобильной архитектуры, целых флотилий самодвижущихся архитектурных объектов, которых можно вызывать в любую точку мира для выполнения определенных задач.
