Логично «встраивается» в хронологию соборного зодчества 1640 — начала 1650-х гг. Отдельные композиционные приемы храма говорят о том, что непосредственными образцами для его зодчих служили соборы Московского Кремля или другие московские постройки итальянцев. Опоры арзамасского храма различной конфигурации: восточные — прямоугольные, а западные — круглые, что однозначно указывает на кремлевский Успенский собор. В XVII в. это первый случай использования круглых опор. Система пропорциони- рования внутреннего пространства и конфигурация сводов идентична другому кремлевскому храму — Архангельскому. По габаритам арзамасский храм меньше своего московского предшественника, его длина и ширина (соответственно 19 и 18,5 м) уменьшены пропорционально размерам основного четверика (без так называемой лоджии) Архангельского собора. Здание перекрыто системой коробовых сводов с пониженными подпружными арками и щелыгами по сторонам света — аналогично сводам Архангельского собора. В соответствии с принципом выделения пространственного креста в крестово-купольном сооружении пятигла- вие получило конструктивно обоснованную, зримую доминанту в виде крупного центрального барабана и уменьшенных по диаметру, но все же значительных по размеру боковых. Кольца барабанов аккуратно вписаны без каких-либо дополнительных арок в квадраты пространственных компартиментов, формируя на редкость строгую и уравновешенную графическую основу сооружения. В целом, плановая структура памятника очень хорошо выверена — гармоничная и ясная, она обладает своеобразным мягким геометризмом.
Ту же гармоничную схему нужно отметить и в фасадной композиции Спасо-Преображенского храма. На его стенах представлен прием отсекания поля закомар широким профилированным карнизом — один из итальянизмов, повсеместно применявшихся с годуновских времен. Однако появление этого карниза в арзамасском соборе связано не с годуновски- ми памятниками, а напрямую, как нам кажется, с постройками итальянцев конца XV — начала XVI в. в Москве. Подобное происхождение имеет высокий рельеф стены храма — прием редкий, придающий фасадам акцентированную пластическую моделировку, свидетельствующий о планомерном диалоге с Архангельским собором Алевиза Нового и, возможно, какими-то другими произведениями итальянских зодчих.
Найденная в Спасском соборе пропорциональная формула пространственных частей композиции в сочетании с первоклассными приемами фасадной декорации выводит соборное зодчество на новый, более высокий в художественном отношении уровень. Именно в архитектуре арзамасского храма произошел качественный скачок, и связан он, как представляется, с обращением зодчих непосредственно к столичным образцам, всегда считавшимся — и символически, и в художественном плане — идеальными соборными сооружениями.
Спасо-Преображенский собор в Арзамасе стал «генеральной репетицией» собора Новоспасского монастыря в Москве (1645-1649 гг.). Сравнение архитектуры двух храмов дает основание для вывода об использовании зодчими одних и тех же прототипов и о наличии непосредственных точек соприкосновения их композиций. Между двумя обителями существовал, по всей видимости, обмен строительными кадрами, а скорее — в Арзамас из московского монастыря были отправлены строители, которые, вернувшись обратно, участвовали в сооружении собора в Новоспасском монастыре. Контролировать оба строительства мог один человек — настоятель Иона. После его прибытия в московский монастырь в нем начались большие строительные работы: сначала обстройка обители стеной в 1640-1642 гг., а затем и возведение собора10. Новоспасский храм, по сравнению с арзамасским, имел более богатую историю, которая не могла не сказаться на архитектуре сооружения XVII в.
