Мы остановились на тех моделях пространственной реальности, с которыми приходится иметь дело архитектору. Когда речь идет о бытовании архитектурной формы, мы сталкиваемся с перцептивным или экзистенциальным пространством, т. е. действительностью, данной в человеческом восприятии. При этом мы, строго говоря, имеем дело с хронотопом, пространственно-временной моделью действительности. В ее параметрах формируется целостный образ архитектурного объекта, определяются значения его формы, эстетическая и художественная ценность. В то же время, эта специфическая пространственно-временная модель должна соотноситься с абстракциями математической (геометрической) модели. Через ее параметры хронотоп замысла переносится в вещественность сооружения (или проверяется на соответствие нормативным критериям). Проблема трансляции моделей возникает в практической деятельности. Владение этой проблемой — один из ключевых вопросов уменья, образующего основу как ремесленного, так и художественного мастерства, причем не только в архитектуре, но и в других видах деятельности, направленных на формирование художественного пространства.
Художник В. Фаворский писал о пространственно-временном характере формы живописного изображения: «Все существует во времени. И все нами воспринимается во времени… Если художник передает пространство, то в силу того, что он изображает обычно больше того, что он может одновременно увидеть, передавая в изображении точку зрения, а точку зрения важно передать правдиво, он невольно встретится с боковыми областями и принужден соединить разновременное… Композиция — это и есть соединение разновременного в изображении. Но если мы остановим модели и сами остановимся, то все равно будет время в нашем восприятии, так как мы обладаем двумя глазами — бинокулярностью»… Далее Фаворский описывает процесс «считывания» многопланового пространства, требующий перестройки конвергенции глаз для каждого плана: «Значит, в бинокулярности заключено время в очень сжатом виде»1.
Пространственная модель объекта строится на основе, прежде всего, зрительных образов. Однако зрительное восприятие отнюдь не сводится к оптике прямого зеркального отражения. В упрощенной схеме зрительное восприятие — процесс двухступенчатый. Первая ступень его — образование оптическою изображения пространства на сетчатке глаза, вторая — преобразование двухмерного изображения на сетчатке глаза («ретинальною образа») в пространственный психический образ. Такое восприятие включает в себя активную деятельность созерцающего мир человека. «Теоретический анализ экспериментально выявленных характеристик перцептивного образа — его целостности, константности, метрической инвариантности и др. — с достаточной определенностью показывает, что построение психического изображения пространственных свойств объектов не может осуществляться по принципам статической, „чисто“ пространственной геометрии образа…»2. Глаз снабжает мозг информацией, которая кодируется в нервную активность — цепь электрических импульсов — с помощью своего кода воспроизводящую предмет в представлении. В процесс этот вовлекаются дополнительные источники информации, исходящие от других ощущений, а главное, опыт активной деятельности всей предшествующей жизни. Сознание на основе этого опыта перестраивает и корректирует информацию ретинального образа, создавая свою модель внешнего мира, приобретающую трехмерность. Роль опыта в интерпретации зрительных ощущений показывает популярный эксперимент с двусмысленными рисунками, в которых, в зависимости от принимаемого значения, как бы меняются местами фигура и фон.
Логическим началом трехмерной интерпретации двухмерного изображения является распределение его составляющих по степени удаления. О. Шпенглер выделял значимость этого момента, полагая в нем момент предустановления символического содержания некоего порядка, связанного с определенной культурой. Он полагал, что переживание, связанное с феноменом глубины-дали или отдаленности, и есть «столь же совершенно непроизвольный и необходимый, сколь и совершенно творческий акт, посредством которого „Я“ получает… свой мир»3.
Признаки, по которым части двухмерного изображения распределяются в глубинном направлении, можно условно расчленить на монокулярные, доступные оптике одного глаза (наложение близкого предмета на более отдаленный; сокращение размеров по мере удаления предметов; воздушная перспектива; сближение границ «пятна» удаленного предмета с линией горизонта; светотень и др.), и бинокулярные, выявляемые совместной работой глаз (конвергенция — схождение оптических осей глаз к наблюдаемому предмету; диспаратность — несовпадение изображений на сетчатке правого и левого глаз)4. Бинокулярные признаки раскрываются благодаря тому, что глаза находятся в непрерывном сложном движении, обеспечивающем пространственно-временную развертку изображения, в которой последовательно-временной ряд преобразуется в одновременную пространственную структуру.
Глубинного размещения предметов, находящихся в оптическом поле зрения, однако, еще недостаточно для построения пространственной модели. Оптика глаза показывает близко расположенное чрезмерно большим в сравнении с удаленным при объективном равенстве величин, что могло бы вести к ошибкам в поведении. Поэтому при интерпретации двухмерного изображения в трехмерную модель его геометрические соотношения изменяются, причем такая корректировка тем сильнее, чем ближе к наблюдателю созерцаемая часть пространства. Механизмы таких корректур в психологии зрительного восприятия именуются механизмами константности. Механизм константности величины компенсирует резкость сокращения видимых размеров предмета по мере его удаления, позволяя сохранить верное представление о его истинной величине. Механизм этот, как показали исследования, не подчиняется простой и универсальной зависимости — он не влияет на восприятие сильно удаленных предметов. Можно выделить и еще один механизм, обеспечивающий константность очертаний. Благодаря его действию, квадрат, на ретинальной поверхности превращающийся в вытянутый ромб, и круг, становящийся эллипсом, в пространственной модели окажутся ближе к «обьективной» форме (при условии, что их очертание известно наблюдателю). Действие этого последнего механизма легко обнаруживается, например, при наблюдении экрана телевизора или киноэкрана со значительным отклонением от оси, перпендикулярной его поверхности. Этот механизм также эффективен при наблюдении на небольших расстояниях и не работает на задних планах наблюдаемой картины.
Не будем углубляться в реальную сложность действия этих механизмов, которые автоматически перестраивают оптическую проекцию на сетчатке в пространственную модель, учитывая признаки глубины, представления об очертании предмета и установку наблюдателя, определяемую опытом, тренировкой, особыми интересами. Важно констатировать, что при этом происходит растяжение и сжатие отдельных элементов изображения, подчиняющееся достаточно сложным закономерностям. Математическое исследование проблемы привело академика Б. В. Раушенбаха к заключению, что она не имеет однозначного математического решения5.
