Оценивая с современных позиций территориальное развитие Минска, отметим профессиональное стремление освоить свободную местность главным образом вдоль реки, всемерно вовлечь этот природный фактор в функциональную организацию селитьбы и градостроительную композицию. На восточной окраине в излучине реки был заложен обширный городской сад, на южной и северной сохранены пойменные территории. Именно на этом этапе формирования города впервые была предложена и реализована идея водно-зеленого диаметра генерального плана.
Планировочная композиция Минска основывалась на системе грех основных площадей, играющих роль пространственных акцентов среди массы регулярных кварталов. Одна из них главная, исторически сложившаяся (Верхний рынок), две другие представляли собой новые торговые зоны. Примечательно взаимное положение и соотношение размеров этих форумов. В плане они отчетливо размещались по треугольнику, вызывая ассоциации с подобной композицией в Черикове. Число основных площадей и их треугольное расположение позволяют выдвинуть гипотезу, что здесь, как в ряде уже рассмотренных случаев, архитектор-планировщик оперировал символом Св. Троицы, вкладывая сакральное благоденствие и защищенность в новый городской организм. Действительно, в условиях освоения обширной территории, значительно превышавшей, например, селитебную зону Черикова, логично было бы организовать четыре-пять или более площадей, однако использован тот же прием, что и в малом городе. Взаимоположение форумов явно равновесно — две пространственные ячейки на одном берегу реки противостоят одной удвоенных размеров на противоположном. При этом новые рынки органично «вмонтированы» по диагонали в как бы центрально симметричные излучины реки.
Несколько однообразная система прямоугольных кварталов по контрасту сочетается с живописным, извилистым очертанием речного русла. В районе Троицкой горы с наиболее крупной площадью уличная сеть приобрела радиально-дуговой характер, художественно дополняя общую ортогональную структуру. Кроме естественной трассировки лучей в соответствии с особенностями рельефа здесь налицо романтизированное проявление маньеристической градостроительной традиции. Фокусом схождения улиц-радиусов выбрана достаточно далекая точка за пределами городского плана, хотя разместить ее внутри границ селитьбы, в частности на Верхнем рынке, для планировщика труда не составляло.
Характер расположения высотных зданий в плане города обнаруживает закономерности, наблюдаемые в Витебске. Храмы XVII-XVIII вв. разметались по условным концентрическим окружностям, опоясывающим главную площадь, и по расходящимся от нее радиусам. Окружность, в данном случае получаемая при идеализации схемы постановки доминант, как уже говорилось, является христианским символом вечности. Прослеживались две такие окружности (в Витебске — три), но радиальные направления выразились слабее. Сравнительно с Витебском система доминант охватывала меньшую территорию. Незначительное ее развитие в начале XIX в. было преемственным в отношении ранее сложившихся принципов. Лютеранская кирка и церковь при архиерейском дворе на новой торговой площади дополнили существовавшие цепочки вертикальных акцептов.
Анализируя систему культовых сооружений, нельзя не обратить внимание на их количество в окружностях. Очевидно, пространственная организация Минска, как и другие случаи градостроительной практики, позволяет утверждать о применении числовой символики, в данной ситуации священного числа семь. Вряд ли явилось совпадением, что первая и вторая окружности в течение XVII —XVIII вв. составлялись семью доминантами, а за пределами внешней окружности число храмов также достигало семи.
Возможно, общее количество силуэтоформирующих зданий, определяющих образ города, контролировалось католической и униатской церквями, подчинявшимися единому центру в Ватикане. В конце XVIII в. из 21 высотной постройки было только 3 храма иных конфессий и ратуша. Поскольку сакральность числа семь теологически признавалась всеми христианскими религиями и иудаизмом, не исключено, что количество градоформирующих элементов регулировалось совместно большинством конфессий, а также муниципальными властями. В частности, появление в первом десятилетии XIX в. за пределами второй окружности архиерейской церкви и кирки сопровождалось ликвидацией двух старых и малоиспользуемых деревянных приходских униатских церквей. Одна из этих церквей ранее стояла на остатках земляной бастионной ренессансной цитадели на юго-восточной окраине, другая в Троицком посаде на восточной оконечности города.
