Возведения церкви Доминиканского («якобинского») монастыря (монастыря ордена проповедников) в Тулузе теснейшим образом связана с личностью Старо -кастильского дворянина Доминго или Доминика (Dominicus) де Гусмана (ок.1170-1221) и основанного им монашеского братства (с 1216 г. — ордена) нищенствующих монахов — проповедников.
Будучи в 1194 г. призванным в качестве соборного священника епископом г. Озмы (Осма) и став в 1196 г. членом капитула каноников города, Доминик старался провести реформы среди местного клира, согласно устава блаж. Августина. В 1205 г. путешествуя по делам капитула в землях графства Тулузского (будущего Лангедока), Доминик был поражен не столько распространением ереси катаров (альбигойцев) на юге Франции, сколько полной беспечностью и беспомощностью католических прелатов.
Католическое духовенство Окситании проводило время в праздности и роскоши, тем самым, давая проповедникам альбигойцев повод для справедливого обличения всей христианской веры. Решив бороться с альбигойцами на их территории и их же средствами, Доминик (живя в нищете) бродил между Каркассоном и Тулузой и проповедовал католическую веру, являя собственным примером полную противоположность недостойным клирикам этих земель.
В этом же 1205 г., при активной поддержке епископа Фулька (Foulques) Тулузского, Доминик основал монастырь в г. Пруле, где вокруг аскета и пламенного проповедника стало собираться братство мирян и клириков, добившееся значительных успехов в деле возвращения «заблудших еретиков» в «лоно католической церкви».
В 1214 г. в Тулузе, при поддержке высшего духовенства и французской знати (увязших «по уши» в кровавых альбигойских войнах), Доминик основывает свой монастырь «братства проповедников» в трех зданиях, переданных в дар богатыми горожанами-католиками (одно из них сохранилось и доныне).
В 1215 г. он отправляется в Рим, чтобы получить от папы разрешение на устройство нового ордена. Папа Иннокентий III официально признает братство нищенствующих проповедников. И хотя в этом же 1215 году, на IV Латеранском соборе было принято постановление запрещающее образование новых монашеских орденов, тем не менее, учитывая успехи проповедников-доминиканцев в «идеологической» борьбе с ересями (особенно альбигойцами), новый понтифик — папа Гонорий III своей буллой от 1216 г. дозволил организовать на основе доминиканского братства — «орден проповедников», действующих согласно устава св. Августина (весьма распространенного среди «уставных каноников»).
В 1217 г. Доминик возвращается в Тулузу и ревностно занимается становлением нового ордена, задачей которого он ставит «заботу о душах». Там же в Тулузе происходили ежегодные собрания Генерального капитула ордена и в этом-то смысле «колыбелью» ордена можно назвать «монастырь якобинцев» в Тулузе (Le couvent des Jacobins de Toulouse).
Интересен тот факт, что французских доминиканцев стали называть «якобинцами» (Jacobins) в честь места их первого собрания, состоявшегося в Париже близ церкви Святого Якова. На сегодняшний день это единственная сохранившаяся полностью церковь нищенствующего ордена доминиканцев (не считая перестроенный храм в Ажане) представляет собой особую ценность для историка искусства.
Первое здание монастырской церкви доминиканцев (на «окситани» — «Жакобэн»), прямоугольное с двойным нефом и не имеющее полукруглой апсиды начало возводится в 1229-1230 гг., сразу после подписания Парижского трактата.
Именно в этот период времени, негоциант из Тулузы, один из членов консулата de Pons Capdenier (являвшийся ревностным католиком), пожертвовал «ордену проповедников» (так правильно называли тогда доминиканцев) 1800 су на строительство монастыря. И уже в сентябре 1229 г. местными доминиканцами было принято решение о возведении монастырской церкви, к строительству которой и приступили в декабре 1230 года.
Как отмечают ряд зарубежных исследователей (А. Дюранд, Н. Пустомис, Ж.-П. Моран и др. ), сооружение церкви доминиканцев в Тулузе протекало в несколько этапов.
Возведение простой прямоугольной церкви — «L’eglise primitive» (1230-1235), реконструкция нефа (1245-1253), сооружение многоугольной апсиды с «пальмовидной» колонной — «palmier» (1275-1292), возведение сакристии, примыкающей к северной стороне нефа и башни (между 1292 и 1298), сооружение новых цилиндрических колонн в пространстве нефа, возведение здания капитула и клуатра монастыря (1303-1310).
Примерно в 1315 году возводится т.н. «большая сакристия», а затем вновь реконструируется внутреннее пространство нефа (1325-1335), а в период с 1325 по 1341 гг. возводится и декорируется капелла Св. Антония (Chapelle Sant-Antonin). Наконец к 1391 году, после проведения работ по оформлению боковых капелл нефа, комплекс церкви доминиканцев получает свое окончательное завершение.
Основным материалом, использовавшимся при возведении церкви доминиканцев, был традиционный для региона Тулузы и ее окрестностей («Midi toulousain») красный (или как считают сами «тулузары» — розовый) кирпич, изготавливавшийся из местного сырья. Как мы увидим далее, этот материал применялся при возведении почти всех культовых и светских сооружений Лангедока, поскольку своего качественного камня в регионе не было.
Доставка камня, пригодного для строительных работ из Каркассона была достаточна дорога, хотя иногда и практиковалась, например, для облицовки некоторых культовых сооружений (базилика Сен-Сернен и собор Сен-Этьен в Тулузе). Стоит отметить, что кирпич в готическую эпоху, изготавливавшийся вручную, был тоже достаточно дорог, хотя технология его производства была основательно разработана еще во времена римлян.
В качестве примера можно привести описание технологии добычи и производства кирпича согласно английскому уставу 1477 г. При этом следует иметь в виду, что в большинстве городов Европы, действовали свои, местные стандарты. Наибольшее распространение получил кирпич длиной 8-11 дюймов (203-280 мм) и шириной менее половины этого размера, толщина его при этом составляла 1 % — 2 У дюйма (44-63 мм).
Связующий раствор, со времен римской архитектурной школы, игравший весьма важную роль — готовился в XII веке из кальцевой извести, гипсового и смешанного гипсо-известкового вяжущего, а в XIII — XVI вв. из местной доломитовой и привозной магнезиальной извести.
Известково-песчанистое соотношение растворов менялось с течением времени, в связи с улучшением качества строительных материалов. Так в XIII — XIV вв. это соотношение в среднем составляло — 1 : 3,1, а в XV-XVI вв. — 1 : 1,19. Растворный шов, применяемый в готический период, был достаточно толстый и доходил до У части общего объема кирпичной кладки.
При возведение первоначальной, старейшей части церкви, архитектором была взята за основу возведенная в 1221 году, самая древняя церковь ордена-проповедников (доминиканцев) расположенная в Париже на улице Св. Якова (de la rue Saint-Jacques a Paris). Считается, что именно поэтому церковь доминиканцев в Тулузе и получила свое название на окситани — «Жакобэн» (les Jacobins).
Согласно исследованиям археологов и историков первоначально церковь представляла собой простое прямоугольное сооружение, ориентированное согласно древней христианской традиции (берущей свое начало с первых веков христианства) с запада на восток, со встроенными контрфорсами и прямоугольной алтарной частью. Вход в церковь (главный портал) располагался не посредине западного фасада (как в большинстве культовых готических сооружений), а был видимо сознательно смещен в южную часть (которая традиционно в церковной иконографии посвящена святым Нового Завета).
Выбор подобной планировки был по видимому обусловлен издавна существовавшей традицией возведения христианских базилик и романских церквей прямоугольной планировки в Окситании (например, церковь св.Петра в деревеньке Сен-Пьер-Туарак, Департамент Лот, регион Юг-Пиренеи или церковь св. Андрея в городке Луз -Сен- Совьер, Департамент Высокие Пиренеи и др.).
Внутренняя часть церковного интерьера разделена не совсем симметрично мощными круглыми колоннами на два нефа, один из которых — южный чуть шире, нежели северный. Своеобразная, двухнефная планировка сооружения была выбрана не случайно.
Во-первых, план в 2 нефа хорошо перекрывается системой сводов, поддерживаемой непосредственно контрфорсами без аркбутанов (что существенно ускоряет и удешевляет работы), а во -вторых, подобная планировка имеет одно важное преимущество перед трехнефной — перекрестное освещение интерьера, предназначенного для проповедей перед многочисленной аудиторией. Вообще стоит сказать, что архитектурная концепция двухнефной планировки была не нова, поскольку подобный тип зданий пользовался популярностью среди монашеских орденов, например цистерцианского, во Франции (Бургундия) и Германии (Швабия), особенно для монастырских трапезных.
Поскольку цистерцианцы, главный центр которых находился в Бургундии, внесли весьма важный вклад в распространение готической архитектуры по Европе, постольку стоит несколько подробнее остановиться на примерах цистерцианской двухнефной планировки культовых готических сооружений. В качестве первого примера такой распространенности подобных строительных приемов, достаточно привести чертеж зала трапезной в аббатстве Сен — Мартэн-де-Шан, относящийся к первой половине XIII столетия.
Дополнительная устойчивость сводов зала
Глядя на рисунок, воспроизводящий план церковного сооружения с двумя нефами, мы видим налицо все преимущества прямого освещения, сочетающиеся с упрощенной (и соответственно, удешевленной) системой уравновешивания без аркбутанов. Перед нами система, возведенная на нервюрах, с одними уступчатыми контрфорсами, непосредственно приставленными к стенам. Такое конструктивное решение позволило поставить в центре зала такие тонкие (я бы даже сказал «изящные») стволы колонн, что их можно вполне принять за металлические опоры.
Дополнительная устойчивость сводов зала достигается так же весьма остроумным приемом, который мы также можем наблюдать на рисунке. Мы видим, что смежные подпружные арки обоих нефов имеют различный профиль, который при этом выполнен с редким совершенством и тождественен украшениям капителей церковного зала.
Таким образом, мы видим, что декоративная система, логично вытекающая из конструктивных приемов, сама становится присуща этим приемам при самом различном их применении, подчиняясь при этом одним и тем же требованиям, предъявляемым к культовым сооружениям. В качестве второго примера двухнефной организации культового пространства, стоит привести церковь цистерцианского монастыря в Маульбронне (Швабия), где заимствование французской (в частности, бургундской) готической модели смешиваевается с элементами местной романской традиции.
Для нашего исследования это особенно интересно, поскольку при возведении культовых готических сооружений Лангедока, мы первоначально увидим такое же влияние богатого наследия романики. Итак, монастырская церковь в Маульбронне (Швабия), первоначально возведенная целиком в романском стиле, после 1220 года начинает обрастать готическими монастырскими постройками.
Поскольку портик церкви, возводившийся ранее 1220 года, был перекрыт еще нервюрными сводами с полукруглыми арками. Постольку ширина диагональных, глухих и аркадных арок различна, диаметр их неодинаков, и все они начинаются на разных уровнях.
Для нас интересно решение интерьера рефектория (трапезной), возведенного уже после 1220 года и оснащенного двумя боковыми нефами, при сооружении которых зодчими использовалась уже готическая (стрельчатая) нервюрная арка. Стрельчатя конструкция арок позволяла мастеру разместить все пяты сводов на одной высоте, однако видимо под влиянием романской традиции, он пожертвовал этой возможностью ради сохранения единства декоративной композиции.
Мы видим, что своды с красными нервюрами, часть которых выгнута наружу, а часть пышно орнаментирована, образуют эффектный контраст с абсолютно гладкими светло-коричневыми стенами. В центре зала своды опираются на семь колонн (число семь, как мы увидим далее, далеко не случайно). Эти колонны, согласно замыслу мастера, являются главными декоративными элементами здания, и производят чрезвычайное впечатление своим богатством и разнообразием форм.
Ширина колонн варьируется в соответствии с количеством сходящихся у капители нервюр. Так, колонны с квадратной базой — имеют восьмиугольную в плане форму капители, и наоборот, колонны с восьмиугольной базой — несут капители квадратной формы. При этом над квадратными абаками, словно для соблюдения любимого в средневековье, «принципа симметрии», мастер поместил дополнительные восьмиугольные плит, дублирующие восьмиуголные базы колонн.
Конструктивные архитектурные решения, найденные при сооружении этого цистерцианского монастыря, оказались настолько прогрессивными для Германии того периода времени, что цех мастеров — каменщиков работавших здесь, стали приглашать на строительство других культовых готических сооружений: таких как, цистерцианского монастыря Валькенрид в Гарце, а так же, обновление собора в Магдебурге.
Однако, мы видим, что несмотря на возможности, которые раскрывала перед мастерами новая готическая система сводов, немецкие зодчие не смогли преодолеть партикуляризма романской традиции и вследствие этого, интерьер рефектория в Маульбронне по своей идейно -художественной программе, скорее стоит отнести к позднероманскому или «переходному» типу.
Совсем не то мы видим при рассмотрении архитектуры церкви «Жакобэн» в Тулузе, где лангедокские мастера смогли подняться над «стереотипами» романской традиции, творчески переосмыслив их, и создали действительно вполне готическое сооружение, достойное встать рядом с творениями зодчих Иль-де-Франса.
Итак, мы видим, что двухнефная планировка культовых помещений успешно применялась при возведении монастырских зданий и на территории Франции и за ее пределами (Швабии). Поэтому тот факт, что доминиканцы остановились именно на использовании подобной планировки в общем и целом понятен, поскольку перед Орденом проповедников стояла задача создания хорошо освещенного и относительно недорогого сооружения.
Благодаря этим преимуществам, с XIII века подобный тип двухнефной планировки активно усваивается вновь созданным орденом доминиканцев и получает у них наименование — «здание для проповеди» (или «проповедническая церковь»). Для того, чтобы избежать сложности сводчатой постройки с тремя нефами, требующей применения дорогостоящих аркбутанов, доминиканцы остановились на более простом плане с двумя нефами, завершающимися апсидой.
В отличие от зданий относительно небольших монастырских рефекториев, возводившихся и ранее, церкви доминиканцев стали отличаться тем, что представляли собой более протяженное сооружение (двойной корабль) с высокими и широкими окнами, дающими непосредственное освешение. Таковыми, в частности, стали доминиканские (якобинские) церкви в Париже (древняя церковь), Тулузе и Ажане.
Внешний осмотр церкви доминиканцев (якобинцев) в Тулузе раскрывает перед нами архитектурное сооружение классического «линейного типа» (по терминологии Г. Вельфлина) представляющее собой гармоничный, ритмический ряд, состоящий из чередующихся ступенчатых контрфорсов, увенчанных остроконечными пинаклями, и глухих высоких стрельчатых арок, профилирующих однородность кирпичной кладки стен.
Подобное членение гладких кирпичных стен является несомненным следствием влияния Ломбардской архитектурной традиции. В верхней точке вертикальная устремленность готической аркады ограничивается рядом световых фонарей, идеально круглой формы. Этот ритмический ряд круглых окон, в сочетании с остроконечными, двускатными пинаклями (слегка выступающими за горизонтальную линию стен), придает дополнительную «легкость» монотонной кирпичной кладке, слегка «разгружая» ее, в результате чего и создаются богатые светотеневые эффекты.
Высокие и узкие готические окна, «утопленные» в центре аркады, визуально еще больше облегчают мощную кирпичную конструкцию церкви «Жакобэн», придавая стенам дополнительное ощущение «хрупкости». В целом здание церкви напоминает «балдахин» (согласно гениальному определению Янтцена), опорами которого служат массивные ступенчатые контрфорсы, встроенные в стену, а вершиной «тента» является двускатная крыша невысокого профиля.
Эта же «балдахинная конструкция», как мы увидим далее, будет воспроизведена и в интерьере церкви. Тем не менее, за всем этим сочетанием готических форм, сразу же чувствуется «дыхание» классического наследия римской строительной практики с неизменной любовью к четкой пространственной ритмике аркад, и на память приходит аналогия с ритмикой опор и арок амфитеатра в Ниме или великолепного акведука в Пон-дю-Гар (Pont du Gard).
Только вместо римских полуциркульных арок, организующих трёхъярусное пространство акведука, перед нами разворачивается ряд стрельчатой готической аркады, которая дублируется рядом круглых световых фонарей. В целом, несмотря на доминанту готических форм, перед наблюдателем вырисовывается совершенно не готический принцип композиционного решения организации пространства и масс.
Ритмическая смена вертикальной динамики готических элементов и диссонанс самодостаточности круглых форм, оперерируют не столько пластическими массами, сколько отношениями и ритмами пространства, в которых не собственно контрфорсы, а интервалы между ними — являются главным тектоническим средством архитектора.
Кажется, что неизвестный архитектор хотел донести до нас истинное эстетическое переживание архитектуры «Жакобэн» из «глубины наружу», то есть от пространства к массам и формама, а не наоборот. Иначе говоря, перед наблюдателем доминиканской церкви раскрывается удивительно гармоничное соединение организации пространства (идеи, цели сооружения) с тектоникой масс (составляющих форму, средство архитектурного стиля).
