На рынке сосредоточивалось жилье зажиточных мещан. В середине XVII в. дворы здесь были больших размеров (2, 55 прута = 60, 44 м2), чем на многих улицах, где их площадь иногда снижалась до 0,5 прута (11,85 м2). На городских участках огородов не было; последние находились у оборонительной стены с внешней стороны и вдоль дорог за брамами. Таким образом, рядовая застройка периметра площади размещалась более просторно и, вероятно, была более крупной сравнительно с другими районами города.
Принцип завершения доминантами площади уличных перспектив проявлялся в виде различных приемов. Например, при движении по широкой (около 9 саж.) главной улице примечательно одновременное обозрение Николаевской церкви и звонницы в пределах линий застройки этой магистрали. Кроме функциональной и художественной данный принцип играл религиозно-символическую роль. Культовые сооружения разных конфессий, являясь носителями идеологического начала, были но масштабу сопоставимы с общественными пространствами средневековых по характеру площадей и улиц. С этим связана неоднозначность частей храма при их восприятии из внутригородских пространств. Слонимский ансамбль демонстрировал придание преобладающего идейного смысла элементам культовых зданий, возможно считавшимся наиболее сакрализованными — главному алтарю, снаружи выраженному полукружием апсиды, средокрестию и боковым каплицам, проявленным во внешнем облике выступающими объемами приделов. Похожая семантическая нацеленность прослеживается и в структуре бобруйской площади, продольная видовая ось которой ориентировалась на трансепт и апсиду парафиального костела. Эти объемные элементы служили объектом направленного восприятия из внутреннего пространства площади, тогда как вертикаль башни главного фасада возвышалась несколько сбоку над силуэтом жилой застройки юго-западной стороны. Далее, при выходе на короткую улицу, связывавшую торг с соседней культовой площадью, ориентация видовой оси менялась, улица получала направление одновременно на башни главных фасадов приходского и иезуитского храмов.
Завершая рассмотрение веретенообразных площадей, можно предположить, что иногда чертой их формирования была постепенная застройка внутреннего пространства, вызванная интенсификацией функциональных процессов и уплотнением застройки центра по мере развития города.
Это влекло уменьшение территории площади, изменение ее композиции и планировочного вида. Например, гипотетически, треугольная площадь XVIII в. — Низкий рынок возле минского детинца представляла собой часть древней миндалевидной площади. Абрисы улиц, ограничивавших территорию этой протоплощади, образовывали правильные линзообразные очертания, а фиксация концов веретена храмами составляла картину, типичную для данного вида рынков.
Если веретенообразных площадей сравнительно немного, то комплексы застройки с неправильной многоугольной конфигурацией преобладали над другими видами, будучи представленными большим числом подгрупп и всеми функциональными типами. Рассмотрим несколько наиболее примечательных типологически разных комплексов.
