Небоскреб, в массе которого, устремленной по вертикали, как бы овеществлена динамика земельных спекуляций, заставил строительство выйти на качественно новый уровень, определяемый новейшими достижениями научно-технического прогресса. Возник дом-механизм со сложнейшей системой инженерного жизнеобеспечения. Появление небоскреба требовало пересмотра всего строя профессионального мышления архитектора — по-новому приходилось подходить не только к тектонике и ритмической организации пространств и масс здания, но и к отношениям между зданием и городской средой. Организация города, которая столетиями решалась как проблема размещения объемов на двухмерной плоскости, обернулась проблемой связи трех измерений городского пространства. Вертикальные коммуникации внутри зданий, снабженные скоростным механическим транспортом — лифтами, прибавились к дорогам, лежащим в горизонтальной плоскости, — система городских коммуникаций стала трехмерной.
Проблемы были поставлены, но так и остались нерешенными, да и не могли получить принципиального решения в рамках капитализма, практически исключающего развитие города как единой системы. Стихийный рост небоскребов лишь создавал растущее давление на общегородские связи, которое в конце концов становилось непосильным и вело к распаду городской целостности. Деловые центры с их гипертрофированной концентрацией определяли непомерную нагрузку на транспортные средства и окружающую среду. Гигантская каменная спаржа — как назвал небоскребы Манхэттена Ле Корбюзье — становилась зловещим символом неустранимых внутренних противоречий общества.
Однако ранний этап развития американских небоскребов — в последней трети XIX века — увлекает пафосом прорыва инерции профессионального мышления, нетрадиционностью решений, связанных с освоением архитектурой объективных завоеваний технического прогресса. Это была самая яркая страница в истории архитектуры США, ставшая сегодня ее героическим мифом.
Первым небоскребом американские историки называют Эквитейбл-билдинг п, построенный в Нью-Йорке в 1868—1870 годах (арх. Джиллмен и Кендол и Дж. Б. Пост). Здание, банально декорированное в «стиле второй империи», с крутой мансардной кровлей, имело всего лишь пять этажей. Здесь впервые соединены возможности каркаса и лифта, которые архитекторы использовали для увеличения не числа этажей, а их высоты. Однако, так или иначе, привычный «высотный барьер» был пробит. Здание «Трибюн-билдинг» в Нью-Йорке (1873—1875) Р. М. Ханта имело уже 10 этажей и башенку над мансардой, достигшую высоты, в прошлом присущей только шпилям соборов.
Уже на этих первых шагах небоскребы, рождавшиеся под давлением экономических факторов, получили и символическое значение. Их владельцы соревновались за честь обладать самым высоким зданием, как когда-то соперничающие дворянские семьи, застроившие Сан-Джиминьяно тянущимися вверх башнями. Кризис 1873 года прервал историю нью-йоркских небоскребов. Следующие шаги их развития были связаны уже с Чикаго и так называемой чикагской школой архитекторов.
