Она именно изломана, а не воспроизводит архитектурный образ шатра. Когда речь заходит об архитектуре тюрков, то шатровая форма оказывается весьма популярной. Но не в этом случае. В архитектурном приеме изломанности читается соответствующий мотив сельджукских мечетей, тюрки почерпнули его в аналогичном приеме армянского зодчества, когда купольное покрытие представало глубоко изломанным.
Этот образный и конструктивный мотив впервые появился в VII веке в церкви Св. Рипсиме в Вашпуракане. Турецкому архитектору надо отдать должное: то, что в армянской архитектуре относилось исключительно к купольной зоне, теперь переходит на все тело постройки. Изломанность из избранного мотива среди многих других обращается в доминирующую тему для всей архитектурной формы постройки мечети в Пакистане.
Мы вновь возвращаемся к присутствию каллиграфических начертаний на теле архитектурной постройки в зодчестве XX века. В 2004 г. архитектором Тан Кок Хиангом и архитектурным бюро Forum Architects была возведена мечеть Ас-Сайфаа (Assyafaah-mosque) в Сингапуре. Куфическая каллиграфия и орнамент покрывают интерьер и внешнюю поверхность здания. Арабесковый экран и пористая поверхность позволяют свету беспрепятственно проникать в интерьер.
Идея не лишена оригинальности; между тем, в истории искусства мусульман сочетание каллиграфии и орнамента встречается довольно часто. Это сочетание часто разрешается в пользу орнамента, каллиграфия теряет свою информативность и обращается в орнамент. Можно говорить об орнаментальной каллиграфии, чем весьма плодотворно воспользовался архитектор мечети.
Не менее интересно дизайнерское решение, когда к поверхности стен прикрепляются арабесковые панели без швов, а поверх этой панели наслаивается еще одна прозрачная панель, составленная также из вязи арабески.
Это позволяет архитектору говорить о двух видах орнамента: позитивном во втором случае и негативном в первом. В любом случае такой дизайнерский прием архитектора логичен с позиций всей истории искусства Ислама. Сам архитектор о своей позиции укрыть интерьер мечети сдвоенным (double) орнаментом говорит так:
«Само использование арабескового узора призвано символизировать Коран, а также предусматривает связь с прошлым».
Радикально с точки зрения обращения с каллиграфией решена михрабная зона моленного пространства — стены сверху донизу убраны почерком куфи, а михраб из белого алюминия, освещенный естественным светом, обозначен вертикальной полосой с каллиграммами.
Видно, что архитектор изрядно проработал исторический материал, что заметно и при решении конструктивного образа мечети. В главном помещении мечети намеренно обнажается конструкция с подчеркнутым использованием нервюрного профиля арок. Низко нависающие над полом нервюрные арки создают конкретный образ исторической архитектуры, а именно: иранской архитектуры из Исфахана. Особое внимание архитектор уделял пропорционированию пространства.
Архитектор мечети не избежал и идеологических обобщений:
«Современный облик мечети позволяет ее прихожанам дистанцироваться от исламского терроризма, ибо современность является врагом фундаменталистски настроенных мусульман. Современное архитектурное решение приглашает любого, включая и немусульман, войти в мечеть и таким образом разрушает границы между различными расами и религиями».
Не менее впечатляюще творчество Рифата Хадирджи. Интеллектуальные горизонты знаменитого иракского архитектора сформировались в послевоенные годы Багдада. Архитектурная история Багдада в XX веке весьма поучительна по отношению ко всем остальным восточным столицам.
После Первой мировой войны Багдад попадает под доминирующее английское влияние, а британская архитектура оказывает заметное воздействие на иракских архитекторов. Англичане возводят здания в Багдаде, и молодые иракцы едут в Англию учиться архитектуре. Молодой Хадиржи прошел основательную школу под влиянием английских (по сути колониальных) идей о региональной архитектуре, а также об использовании местных черт при строительстве европейской архитектуры. Ориентиром для молодого Хадирджи служило творчество Дж. Вильсона и X. Мэйсона.
После Второй мировой войны Багдад был центром, куда стекались мощнейшие архитектурные силы Америки и Европы. Там строили и читали лекции Ф.Л. Райт, В. Гропиус, Ле Корбюзье. Получив архитектурное образование в Лондоне, Р. Хадирджи вернулся в Багдад, где встал на путь адаптации интернационального стиля к региональным нуждам, а также стал одним из проводников архитектуры постмодернизма.
Одновременно он оставался последователем Мондриана, школы Баухауз, творчества Ле Корбюзье, Миса ван дер Роэ. Особое внимание он уделял экспериментальной фотографии. Наследие идей Баухауза отчетливо прочитывается в его стремлении сочетать архитектуру с живописью и скульптурой. Особенно примечательны его постройки с фасадом, оформленным в архитектурном стиле начертаний куфи.
