Поговорка «что город, то норов» говорила об архитектурном разнообразии жилья. Сруб богатого дома был по крайней мере вдвое выше, чем обычный сруб. Второй этаж богатого дома не являлся тогда прихотью бояр и зажиточных посадских людей. Небольшую часть избы отгораживали от печи и делали ее выше всей избы; там устраивали спальни. Богатый дом состоял из большой избы с печью и тесных спальных помещений, поднятых на высоту второго этажа и занимавших часть сруба.
Богатые думали о том, как не допустить в жилье дым и сажу, оседавшую не только на стенах и потолке, но и на сидящих за столом людях. Богатых не устраивали полати, и они искали более удобное приспособление для сна. В высоких хоромах разница температур вверху и внизу нее была особенно контрастной. Потолок и ветер никак не продует, а для большей предосторожности между холодным и не таким задымленным.
Стали делать отдельную стену, отгораживая задымленное пространство. Стена высокого спального помещения со стороны избы сильно нагревалась при топке, причем туда не попадала копоть, ставят стропила и покрывают их и дым. Постепенно бревенчатая стена прогревала спальное помещение, распространяя запах смолы. Сырости в спальнях не было, хотя было и не слишком жарко. Стена изолировала спальные помещения от дыма и от шума.
Постепенно благодаря отделению спальных хором возник термин горница. Горница — помещение на втором этаже. Горнее — означало верхнее. В горницах устраивали постоянные места для спален — кровати-ложа, которые называли одрами. От них происходил термин одрина, то есть спальня.
Важным признаком богатого жилища были галереи, окружавшие дом. Галереи играли большую роль как средство предохранения основания дома от воздействия стекавших с крыш потоков воды. Узкие галереи служили для соединения разных помещений, поэтому были наиболее часто посещаемыми местами жилого комплекса.
Жилой сруб окружала завалинка или галерея, служившая одновременно и теплоизолятором, и хозяйственной кладовой. В тупиковом конце галереи часто размещали туалет. Для обогрева уборной использовали тепло и в то же время не допускали скверный запах в жилище. Туалет на Руси именовали задок. С XVI в. его стали именовать отхожим местом. Отхожее место стали помещать в конце галерей, на углу дома с задней стороны.
ГОРДЕЛИВЫЕ ХОРОМЫ
Княжеские и боярские горделивые хоромы хорошо были видны со двора. Снаружи они были очень красивы, в отличие от посадских домов. Дом значительно отступал от ограды участка: боярину не приходилось думать об экономии площади своего двора. Сени в этих хоромах часто являлись отдельной постройкой. Они выделялись своей величиной и богатством. Сени — место пиров, официальных церемоний, совещаний бояр и их приближенных, торжественных приемов почтенных лиц. Сени не отапливались, в этом не было необходимости. Пировали в шубах и шапках. Ведь сени — не баня и не спальня, где нужно было раздеваться. Поэтому холод в сенях был нормальным явлением. В этом не видели особого неудобства.
Хозяева, переезжая в новый дом, не расставались с домовым. При переезде в новый дом они поступали следующим образом; поскребут под порогом, затем соберут мусор в совок и рассыпают его в новой избе, «не приметив», как с этим мусором перебирается на новое место «хозяин». Не забывали принести ему на новое место горшок каши и говорили: «Дедушка домовой, выходи домой! Иди к нам жить!»
В новый дом пускали петуха (или курицу) или кошку (кота) — это счастливая примета. Затем в дом входил человек с квашней или хлебом. Лучше, если сначала в дом входили старики. Затем входили все члены семьи по порядку, придерживаясь за веревку. Затем вносили иконы, огонь очага, сор из старого дома и лукошко навоза и хлеба. Это были «символы обжито- сти». Всегда переезжали в первой половине дня, но не к вечеру. Старались приурочить переезд к церковным праздникам.
Стены сеней могли быть не рублеными, а каркасными, потолок крепился на столбах. Окна были достаточно большими. Сени возвышались на столбах. Вначале сени были отделены от прочих хором и стояли на отшибе, то есть булдырем. Даже была пословица: «Не ставь боярские сени булдырем». Постепенно сени, примкнув к основному жилью, превратились в проходную комнату, через которую гости следовали в столовую палату. Сени с XIV в. служили для связи срубов хором.Сени заменили повалуши, столовую и потешную горницы.
Боярские спальни назывались ложницы, слово горница появилось в боярских хоромах лишь в XVI-XVII вв. Спален было несколько: две теплых (то есть зимних) для мужчин и женской половины дома. Кроме зимних, были и летние места для сна. Летние спальни и клети — это были разные помещения — комнаты, чердаки, вышки, светлицы. Кроме того, были гридницы, гульбища, балконы и крыльца. Все постройки боярских хором соединялись галереями и переходами. Нижние этажи отводились под хозяйственные помещения, хотя еще стояли отдельно поварни, амбары и погреба.
Красота жилья достигалась живописностью крыши, расположением пристроек на разной высоте, галереями разного устройства (двухэтажные и висячие, на столбах и консолях), разной фактурой стен — рубленых и каркасных.
Сады занимали значительную территорию. От дома в сад выходил рундук — открытая терраса с резными балясинами. Сад и огород находились в одном месте и назывались «огороженным садом». Сад был засажен яблонями, вишней, крыжовником, малиной и другими плодовыми деревьями и кустарниками. По краям сада или при входе в дом встречались нарядные кустарники: сирень, боярышник, черемуха, калина, шиповник. Здесь же были грядки для овощей с парниками — творилами. В садах росли яблони, «дули» (груши), «вишенье».
Между яблонями и вдоль тына сада — заросли смородины и крыжовника, который называли «берсенем». На грядках сажали лук, чеснок, репу, на Руси почитали мужским деревом, олицетворяющим силу, могущество и постоянство. Дуб считали Ивановым деревом и в одноименный праздник дубовыми венками украшали мужские головы. Из дуба вырезали изваяния идолов Перуна, которым поклонялись славяне. Позже дубовые желуди носили на шее женщины, желающие завести ребенка. В каждой усадьбе обязательно был дуб. Он не только считался священным деревом, но и из его коры делали специальную муку для обработки кожи. После дубления кожа становилась совсем мягкой.
Защитницей всего дома считали рябину. Ее сажали ближе к дому, возле окон. Рябина, кроме того, плохо горит: древесина ее загорается с большим трудом, да и пышная крона не сразу поддается пламени. Поэтому ветви рябины прибивали к воротам и входным дверям домов, а также кругом обсаживали дом. Рябина содержит вещества, губительные для болезнетворных микробов.
Капусту сажали у пруда. Из пруда брали воду для поливки и бани, в нем полоскали белье и разводили рыбу.
Красоту не отделяли от пользы. Погреб и колодец также находились в саду, над ними делали деревянную беседку или навес. Аксессуары русских садов воспринимались чужестранцами как редкая достопримечательность, экзотика. Это наряженные среди снега детали сада, деревянные горы, птичьи терема, резные беседки с пестро раскрашенными деталями. Русская экзотика сочеталась с «дикой» природой, простыми деревьями и кустами.
В богатых усадьбах имелось по несколько прудов для птицы и купания после бани. Делали лужайку для игр детей и теневым навесом. Планировка сада была связана с прямыми дорожками, связавшими вход в дом с воротами и всеми хозяйственными объектами усадьбы. Пользу сочетали с красотой. На холмике делали беседку, а под ним ледник.
В русских садах разводили рябину и калину, липу и черемуху, между ними ставили ульи. Разведение цветов считали на Руси смешной забавой, поэтому сад с цветами называли «потешным». Русский сад практически не был связан с архитектурой и не нес определенной художественной идеи. Сад приносил больше пользы, чем красоты, но даже утилитарную основу сада подвергали художественному осмыслению. В садах появились некоторые декоративные элементы — беседки, шатры, галереи, скамьи (сиделки), кресла (троны), пруды для купания, деревянные горы, хороводные полянки, однако эти сооружения были минимальны и не являлись главенствующими в саду.
Предпочитали больше полевые цвёты — васильки и ромашки. Иное дело — монастырские и царские сады. В их вертоградах (так называли сады) росли не только цветы, но и заморские растения. В них выращивали груши, сливы, виноград, арбузы, грецкие орехи, шиповник и различные травы.
Вообще в доме все углы были четко обозначены. В одном углу находилась печь, от нее по диагонали располагался красный парадный угол. Третий угол в избе был мужским, а четвертый — женским.
Коник — угол около двери — был мужским: здесь спал и работал хозяин. Для этой цели служил ларь — сундук с конской головой у возвышенного изголовья. Под лавкой хранили крестьянское добро. А на стене висела конская сбруя, одежда, принадлежности для работы. Коник впоследствии стал называться кутником, а рундук заменила простая лавка. Коником стали называть лишь короткую широкую скамью в виде длинного ящика с крышкой, украшенную резьбой с изображением конской головы. Отсюда и название лавки. Здесь хозяин отдыхал и работал.
В XVI—XVII вв. складывается традиция трех окон.Так и говорили: «Домик- крошечка в три окошечка». Одно волоковое окно делали посередине вверху, для выхода дыма, два других торцовых окна — внизу, ближе к углам дома, на одном уровне, они освещали устье печи, красный угол и коник. Если делали косящатое окно, то его располагали в центре, а волоковые — по бокам. В этом случае вверху окна не делали. Оно было не нужно при отсутствии потолка: там находилась лишь маленькая дырка.
Сначала в древнерусском доме были только волоковые окна, для экономии тепла. Они представляли собой небольшие прямоугольные отверстия, прорубленные в двух смежных бревнах стены, в которые вставлялась окончина. Чтобы сохранить прочность стен, оконные проемы в срубах делали невысокими. Волоковые окна прорубали в смежных бревнах на полбревна вверх и вниз. Название волоковые — от слова волочить, раздвигать и задвигать окошечки. В отверстие вставлялась прямоугольная рама с деревянной задвижкой, ходившей горизонтально. Такие окна изнутри окошки заволакивались дощечками, двигавшимися по специальным пазам. Для этого с внутренней стороны устраивался кожух — деревянные бруски с желобом. В центре задвижки оставалось небольшое отверстие — гляделка. Такие окна назывались «просветцами». Днем доску отодвигали и вставляли оконницу — раму с бычьим пузырем, промасленным холстом, рыбьим пузырем, тонкими липовыми дощечками. Летом проемы были открыты.
В комнатах с трубой были косящатые окна с массивными рамами. Рамы закрывали пузырем, слюдой, стеклом, иногда цветным. Косящатые окна — от слова косяк, то есть вертикальный брус, крепившийся к торцам бревен дома. Большие косящатые окна и дверные проемы обрамлялись косяками из брусьев стрех сторон — с боков и сверху. Оконные коробки и резные наличники на окнах появились лишь в XVII веке. В больших домах ставили железные ставни. Косящатые окна делали со слюдяными оконницами. Слюдяная оконница называлась шитуха, так как ее сшивали конским волосом. Стекло появилось во второй половине XVII в. До этого была только слюда. Для укрепления кусочков слюды в раме нужно было обязательно железо. Рама разделялась оконным переплетом — продольными и поперечными планками. Слюдяных окон было несколько видов: образчатые, если вставляли четырехугольные кусочки, и репьястые, если вставляли металлические розетки с округлыми лепестками или звездчатым краем, закрепленным на пересечении полос решетки. Поговорка о русской слюде — тонкой и прозрачной гласила: «Русская слюда смеется над английским стеклом».
В бедных семьях использовали бычий пузырь, промасленное полотно, просто кусок кожи, дощечки.
Окна старались ориентировать «на лето», то есть на солнечную сторону. В древности, когда окон не было, деревянная дверь в одну створку была ориентирована на юг: чтобы больше попадало тепла и света. С X в. после появления простейших окон, южная ориентировка двери перестала быть обязательной. Однако на запад и север дверь старались не делать. Красный угол старались сделать в южной или юго-восточной части помещения. Печь ставили в северной части избы. На зиму делали двойные рамы.
Над дверью вешали найденную подкову: уже тогда считали ее счастливой. Вход был через высокий порог: дверной проем прорубался не донизу, а так, чтобы нижний венец не пропускал холодный воздух. Дверь делали из толстых пластин дерева, соединенных деревянными брусьями или фигурной железной планкой — жиковиной. Дверь вставляли в дверную коробку на деревянных или железных шпеньках или на железных петлях. Двери также крепили медными петлями, под которые подкладывали красное сукно. Двери, ведущие в кладовые, обивали железными полосами.
