В сложной истории развития итальянской архитектуры XX столетия с начала 70-х годов наметился перелом, связанный с попытками преодолеть кризисную ситуацию предшествующих лет, которая была обусловлена происходящими в стране крупными историческими и политическими процессами.
И хотя трудно назвать более или менее точную дату начавшихся изменений, можно констатировать постепенное накопление черт того нового в архитектуре, которое стало доминирующим и определяющим за последние десять-пятнадцать лет.
Думается, что этот период будет восприниматься позже столь же цельно, как теперь, например, эпоха модерна или стиль 20-х годов… и, возможно, он будет иметь более принципиальное значение, чем все предшествующие мутации архитектурной стилистики капиталистических стран.
В начале 70-х годов тенденция, которую на Западе назвали постмодернизмом, приобретает уже определенное лицо. Главными идеологами постмодернизма стали американский критик Чарльз Дженкс и известный итальянский архитектор и теоретик Паоло Портогези, который после Биеннале в Венеции в 1980 г. был признан официальным лидером итальянского постмодернизма в архитектуре.
Дженкс выделяет некоторые особенности постмодернизма:
- историзм, как его основа; обращение к историческим прецедентам с целью вернуть архитектуре утраченную связь с историей, культурой. При этом история может быть давней и почти вчерашней скажем, восходящей к 20-м годам;
- контекстуализм — внимание к конкретным условиям места строительства; подчинение архитектурного объекта факторам, исходящим от среды и контекста культуры, в который он входит;
- новое обращение к местным традициям и особенностям архитектуры;
- интерес к архитектурной метафоре. В композицию объекта вводятся некие намеки (аллюзии), содержащие ссылки на историческую архитектуру. Они отличаются от намеков и прямых цитат, к которым прибегала, например, эклектика конца прошлого века. Эти аллюзии предполагают свободу обращения с признаками исторической архитектуры. Здесь обращение к наследию не с целью реставрации классики, а с тем, чтобы предельно обострить архитектурный сюжет, смешивая универсальное и местное, историческое и сиюминутное, эпическое и банальное;
- специфическое (игровое, театрализованное, подчас загадочное) решение архитектурного пространства;
- признание архитектурных элементов, орнаментов, несущих определенное значение (но не конструктивное или утилитарное);
- признак общности — двойное кодирование зданий — все они частично исходят из современной архитектуры, частично — от чего-то иного.
Наиболее четко формулируются постмодернистами негативные позиции, основанные на жесткой критике методов и результатов, достигнутых Современной архитектурой, которая, по их мнению, изолировала архитектурную выразительность от множества ее привычных черт и от всякой условности. Парадоксально, что единственный способ прогрессировать для них состоял в возвращении к более богатому языку прошлого. Современная архитектура в том виде, в каком она была определена в начале 30-х годов, теперь почти исчезла перед многообразием форм выражения и манер.
По мнению Дженкса, постмодернизм не является полным отрицанием модернизма, а также осуждением других стилей в архитектуре. При этом использование достояния веков может быть как дословным, так и намекающим, временным, ироническим. Итак, постмодернизм — это большой мешок, который содержит разнообразные вещи, — подытоживает Дженкс.
Портогези считает, что постмодернизм находится пока в стадии формирования, однако его основные черты уже выявлены.
Слово постмодерн еще не до конца выполнило свою историческую задачу, которая состоит в том, чтобы заставить людей призадуматься насколько то, что мы продолжаем называть модернизмом, устарело, изжило себя и более не выполняет требовании радикально изменившегося общества. Только нам хватило смелости порвать с модернизмом, ибо он стал неподвижным и догматичным и потерял чувство юмора, присущее ему в далекой молодости.
Наиболее насущна в сегодняшнем постмодерне необходимость разрушать ту преграду, которая искусственно отделяет современное от прошлого. Мы являемся наследниками не только тога, что отцы предпочли оставить нам в; своих завещаниях, но и всего того, что человечество построило за века, даже за пределами западной цивилизации. Кроме того, мы поняли, что архитектура служит передаче и приему информации.
Этой части архитектуры, которая не принадлежит книгам, а запечатлена в. нашей памяти, современная архитектура добавила всего лишь хрупкий мазок. А все остальное — это те великие архетипы, которые классический миф выразил очень ясно.
Таким образом, те, которые надеялись, что новая волна постмодерна — это всего лишь проходящая волна, они вынуждены будут признать свою ошибку, а те, которые думали, что постмодерн — это нью-йоркский коктейль, состоящий из одной части Эйзенмана, одной части: Джонсона, немного Грейвза и несколько капель Луиса Кана, — будут, глубоко разочарованы.
