Кааба не только почти куб, она одновременно и ромбовидна, поскольку ритуально важнейшим Сирийским углом она направлена на Иерусалим — в этом углу находится знаменитый черный камень, а рядом с ним вход в реликварий. Пророк Мухаммад после вхождения в Каабу совершил самую первую молитву в реликварии именно в этом углу, лицом к Иерусалиму.
Следовательно, «квадратное» в плане языческое здание было концептуально переориентировано и сжато так, что углы квадрата стали более острыми. Оставшись «квадратным», оно ситуативно, литургически и, соответственно, операционально обратилось в ромбовидное. Ситуативную операциональность квадрата можно назвать и динамическим квадратом, но от этого равносторонний квадрат не перестает оставаться ромбовидным.
Ритуальный статус переориентированной Каабы состоял в связанности, сцепленности реликвария со святыней Иерусалима, к которой позднее во время известного ночного полета отправился и сам пророк Мухаммад.
Динамизация квадрата в пространстве и времени, как выясняется, происходит посредством не только вписывания его в ритуальный круг обхождения вокруг реликвария, но и воображаемой постановки квадрата на угол и сообщения ему ситуативной ромбовидной формы.
Таковой изображали мусульмане и Каабу, несколько удлиненную вверх. Надо сказать в этой связи и еще одно: вытянутость квадрата Каабы в теории архитектуры называется «живым квадратом», в отличие от равностороннего квадрата — «мертвого квадрата».
Кроме того, очевидно, что в случае с Каабой ее ромбовидный объем направлен на Иерусалим по воображаемой вертикали. Нижней точкой этой фигуры является окружающая Каабу мекканская мечеть, а верхняя точка указывает на мечеть Ал-Акса, к которой в эсхатологическом будущем мечеть и прибудет. Кааба стягивает окружающее пространство и время с тем, чтобы в конце времен, согласно мусульманским поверьям, преподнести все это круглому в плане реликварию на Храмовой горе — Куббат ас-Сахре.
Таким образом, куб изначален для культуры Ислама, но не конечен — в конце времен после переноса Каабы к месту стояния еще одного мар- тирия, Куббат ас-Сахры, Кааба должна вознестись в небеса. Другими словами, след Каабы, пусть и в эсхатологическом вневременье, мы можем обнаружить в эдемских чертогах.
И еще раз: квадратная фигура, поставленная на угол, ассоциируется с техникой воплощения ритуальной тактильности — метафизической неразрывностью с Куббат ас-Сахрой и одновременно с динамизированным пороговым состоянием перехода из одного состояния в другое, от одной смыслоформы к другой.
Следовательно, у нас появляются основания для поисков не иконографического статуса ромбовидных фигур, а их порождающих и дефрагментирующих смыслы и формы функций связи. Быть может, кто-то и когда-то укажет на значение отдельно взятого ромба. Но то будет другой ромб, ибо, оставшись прежним, он не будет восприниматься в связи со всем окружающим и даже будущим миром, он будет понят вне правил дискурсивного анализа.
Таким образом, Кааба вполне наделима средой, обнимающей весь мир и, что особенно важно, всю предшествующую, текущую и будущую храмовую традицию. Кааба — это та хорошая, живая фигура (по К. Коффке), фоном и полем для которой служит все земное пространство, ибо каждая мечеть обращена стеной киблы к Каабе. Кааба — это Событие для всей культуры Ислама, это то, что конфигурирует целое, придает этому целому не только осмысленность, но и форму пространственного и вероисповедного восприятия.
Куб Каабы рано или поздно должен был быть вовлечен в современный дискурс аналитической мысли. Пионером здесь выступил цеховик из Нью-Йорка по имени Латиф Абдумалик. Ему принадлежит идея исламского кубизма. Архитектор справедливо считает, что Кааба имеет не только сакральное значение, но и архитектурное.
Согласно взглядам американского архитектора, пространство и время являются результатом текучего распадения куба. Куб должен истекать, поскольку все на этом свете создано из воды. По этой причине пространство и время являются фигурами метафорического склада. Сказанное подкрепляется Абдумаликом тем, что пространство и время замешаны на свете, конечно же, согласно Корану.
Мечеть в Бруклине, построенная по проекту Латифа Абдумалика, является опытным образцом для его теории пространства и времени, и равно как тезисом о первичной форме Каабы. Лежащая в основе мироздания Кааба является образцом для любой постройки, а особенно мечети. В отличие от многих и многих архитекторов, Абдумалик считает, что «кубический порядок» вводится в саму ткань постройки, а не составляет ее видимую часть. Архитектурным модулем для этой мечети избран квадрат — проекция куба, его неощутимый след.
Кубический и архитектурный образ Каабы способен составлять саму архитектурную ткань всех последующих мечетей, и не только мечетей, как было сказано выше. Проект Расима Бадрана к конкурсу, организованному Саддамом Хусейном, представляет мечеть, которая составлена из кубов одинаковой величины. Впечатляющий образ, основанный на избранном архитектором модуле, оставляет впечатление зрелого, хотя тогда и молодого архитектора.
Наш рассказ об архитектурном образе куба и квадрата продолжим на примере творчества Гулзара Хайдера, сейчас ушедшего в тень, но много сделавшего для перехода от традиционной формы к ее современному восприятию. В книге Холод и Хана упоминается целый ряд мечетей, либо представляющих собой просто кубическую форму, либо имеющих в основе куб.
Таковы мечети, построенные в 1983 г. для Исламского центра в Плэнфилде, штат Индиана (США) и для университета в Арканзасе (1984) архитектором Гулзаром Хайдером. На этих постройках следует остановиться несколько подробнее по двум причинам. Следует сразу отметить, что, в отличие от Латифа Абдумалика, Гулзар Хайдер смотрит на вещи много проще — он манифестирует Каабу в своих постройках, для него Кааба визуальный образец, он открыто и без сомнения ему следует.
Время Хайдера ушло, сейчас молодые архитекторы строят мечети по-другому, однако его вклад в строительство мечетей столь велик, что мы обязаны рассказать об этом вкладе подробнее.
Знаменательны слова самого архитектора в связи с постройкой первой мечети, вполне укладывающиеся в принципы исламской эстетики и онтологии, высказанные, правда, в другом издании:
«Мне в первую очередь стало очевидно, что архитектура является созидательной энергией (formative energy), нежели безгласным ее выражением. Я предпочитаю отличать внешнее от внутреннего. <…> Я предпочитаю укрыть эту мечеть»3.
Основная кубическая масса постройки действительно укрыта, отгорожена и, соответственно, защищена прилегающими к ней формами. В кубической массе скрыт внутренний купол с октагональным основанием и вписанным кругом. Так должно быть, ибо Кааба является реликварием с внутренним куполом посреди укрывающей ее мекканской мечети.
Кубическая Святая Святых иерусалимского Храма находится в его потаенности, эсхатологические храмы Иезекииля и Иоанна Богослова также кубические. Куб — это всегда сердцевина Храма и культуры, геометрическое и нумерологическое измерения куба есть начало эстетической нормы прошлого и, как мы видим, настоящего.
