В соответствии со своим статусом, здание Бундестага в Бонне (1973-1992) имеет более строгие формы, свидетельствующие о том, что Бениш видит в деконструктивизме не альтернативу, но развитие возможностей модернизма. В главном объеме здания круглый амфитеатр размещен внутри квадратного стеклянного ящика, что должно символизировать демократичную прозрачность работы парламента. Эта метафора не дополняется какими-либо традиционными знаками власти. Идущая от Миса легкость и сдержанность форм, основными материалами которых служат хромированный металл и стекло, сочетается со свободой динамичных дополнений, разрушающих господство прямоугольных координат и симметрии. С главным объемом непринужденно сочетаются крылья и павильоны, снимая возможность торжественной риторики в образе целого. Как и Музей почт во Франкфурте, здание Бундестага точно включено в контекст; оно вписано в панораму набережной Рейна и связано с соседними реставрированными зданиями. Контекстуализм, как и стремление адаптировать к новым, более сложным временам традиции модернизма, подчеркивают независимость Бениша от догм ортодоксального деконструктивизма.
Деконструктивизм, широко обсуждавшийся в профессиональных кругах восьмидесятых годов, не получил понимания и поддержки за их пределами. Он не достиг широты популярности, которую имел постмодернизм (хоть и воспринял в конечном счете правила коммерциализованных игр потребительского общества), и не был принят столь же значительной частью архитекторов. Энергетика его развития основывалась на негативных положениях философии Деррида и теории хаоса. Концепции направления заключали в себе и элементы утопичности. Эти интеллектуальные ресурсы были в основном израсходованы в 1980-е годы. В последнем десятилетии века деконструктивисты (как и их «попутчики») лишь завершали начатое, уже не продолжая ряд эпатирующих новаций. Угасала и популярность деконструктивистской философии. Остались, однако, результаты экспериментов с формой, заставившие пересмотреть закономерности ее построения, независимо от представлений об архитектуре более общего порядка.
Неоэкспрессионизм в архитектуре восьмидесятых Новую вспышку неоэкспрессионизма в конце семидесятых — восьмидесятые годы питала «воля к форме», менее осложненная драматизацией. Ее проявления в Европе были осознанным продолжением линии, начатой Бруно Таутом, Эрихом Мендельсоном, Хансом Шаруном; в США присоединялось влияние органической архитектуры середины века, работ Ф.-Л. Райта того времени и Брюса Гоффа. В неоэкспрессионизме восьмидесятых выделялось творчество «ветеранов», продолжавших эксперименты, начатые ими в предшествующем периоде, подобно Готтфриду Ббму. Часть приверженцев направления связывала проявления «воли к форме» с отсылками к экспрессионизму раннего периода и органической архитектуре. Но сложился и неоавангардистский фланг, подчеркнуто использовавший средства, основанные на технике «постфордизма», или элементы архитектурного языка постмодерна.
