Рождение Храма и сакрализация Иерусалима привели к серьезным изменениям и в градостроительной политике самого Горнего мира. Собственно, изначально никакой архитектуры в раю не было; там, на небесах (или, по другой версии, на земле — где-то между Тигром и Евфратом), существовал только прекрасный сад, откуда с позором (зато одетыми) изгнали Адама и Еву.
Но с вознесением Христа — Царя Славы — ситуация поменялась. Настоящему монарху, пусть и небесному, необходим трон, а его трудно представить посреди сада, даже райского. Собственно, достаточно вспомнить историю о древе познания добра и зла, чтобы понять, что сад — место демократическое, можно сказать, либеральное, подразумевающее возможность выбора. Хороший пример — разница в предпочтениях двух основных утопических школ. Прекрасные сады, где гуляют женщины и кони, видятся в основном апологетам анархии, верящим, что справедливость возможна только там, где вообще нет никакой власти. Этатисты же — проектировщики идеально устроенных государств — предпочитают размещать будущих счастливых жителей в городах, под надзор и управление мудрого начальства. Именно эту позицию заняли Высшие силы, сменив райский сад на небесный город.
Первыми, кто почувствовал, что на небесах есть свой Иерусалим, были все те же евреи, вавилонские пленники. Смутные откровения, будто в Горнем мире их уже ждет райское место, созданное еще до начала времен, являлись на чужбине иудейским пророкам.
Но только христианам было дано узнать во всех подробностях, как выглядит город, построенный самим Господом. Нет никакого повода сомневаться в точности описания. Сам ангел явился Иоанну, одному из ближайших учеников Иисуса, сосланному гонителями последователей Христа на остров Патмос, чтобы продиктовать Откровение (Апокалипсис) — рассказ о том, как будет проходить конец света и что ему должно предшествовать. В частности, в конце истории, что и раньше предсказывалось видениями иудейских пророков Варуха и Ездры, Град небесный спустится на землю. Это будет квадратная в плане крепость из драгоценных камней, высота стен которой равна ширине. Двенадцать ворот — по три на каждую сторону света — впустят в себя лишь праведников. А главное, с точки зрения Иоанна Богослова, в Граде том вообще не будет храма, ибо вместо него — сам Господь.
Однако что нам, грешным, но живым, до того, как выглядит небесная архитектура? Здесь уместно сделать отступление.
За тысячелетия было воздвигнуто множество зданий различного назначения: жилые постройки, амбары, мельницы, фабрики, школы, аэропорты, железнодорожные станции… Специалисты называют это типологией. Но есть в зодчестве три главных — назовем это так — темы, вечных, не исчезающих никогда, проникающих друг в друга и притворяющихся друг другом: дом, город и храм.
