Сначала остановимся более подробно на тех чертах наследия, которые сегодня осознаются как ценность, заслуживающая сохранения, реставрации, использования в качестве основы для преемственного градостроительного развития среды. Затем будут рассмотрены и возникающие проблемы сочетания старого и нового в городской среде.
Среди ценных черт наследия прежде всего назовем масштабное соответствие старой застройки человеку. В исторических городах преобладали одно-трехэтажные здания, хотя, как мы видим, в крупных центрах могли встречаться участки и пяти-шестиэтажной застройки. Практика показывает, что именно одно-трехэтажная застройка воспринимается как наиболее сомасштабная человеку, и не случайно она стала теперь вводиться в некоторые проекты новых районов
Может быть предложено несколько объяснений, почему именно такая застройка создает наиболее благоприятные условия для восприятия. Во-первых, это тот размер сооружения, который при оптимальной дистанции для обозрения целого (две высоты сооружения) позволяет разглядывать и детали. Объект наиболее полно, целостно осваивается зрителем — сразу и в общем, и в частностях. Во-вторых, один-три элемента оставляют те простейшие группы, количественный состав которых узнается при первом же взгляде без счета или перечисления составляющих, т. е. размер в один-три этажа легче других оценивается взглядом (а этаж, естественно, основная мера соотнесения размеров человека и сооружения). Можно объяснить приверженность к этой мере и культурным стереотипам, многовековой привычкой горожан к одно-трехэтажной застройке, как составляющей основу городской ткани. В доходной многоэтажной застройке XX-XX вв. и в современном строительстве часто можно встретить выделение первых одного-двух этажей или создание одно-двухэтажного подиума, обеспечивающих переход от масштаба человека к масштабу большого сооружения и служащих мерой для оценки габаритов целого.
Более крупная историческая застройка в четыре-шесть этажей могла сохранять свою сомасштабность человеку за счет ограниченной протяженности зданий. Если не по высоте, то хотя бы по длине дом воспринимался одновременно и в целом, и в деталях.
Узкие фасады
Горизонтальный размер легко оценивался взглядом, а по отношению к нему оценивалась и высота. Узкие фасады создавали меру, шкалу отсчета для восприятия всего фронта застройки. В то же время такая застройка, несомненно, производила впечатление повышенной, говорила о значительности города. И сегодня фронт старых четырех-шестиэтажных домов, если они располагаются на одной прямой, без дробящих форму поворотов трассы, воспринимается как очень монументальный.
Не случайно приходится подчеркивать и сегодня, поскольку ощущение соразмерности или несоразмерности связано не только с абсолютными размерами сооружений и даже не только с примененными архитектурными средствами масштабного соотнесения величин, но, пожалуй, в первую очередь с привычными, стереотипными размерами сооружений. Крупнейшие доходные дома или особняки начала XX в. переставали казаться большими к концу века, а постройки конца XX — начала XX вв. в период их возведения считавшиеся грандиозными, сегодня оцениваются как относительно небольшие, достаточно соразмерные человеку.
Сомасштабность, соотнесенность старой архитектуры с человеком существует не только в размерах сооружений, но и в характере их пластической обработки. Здесь следует отметить два момента. Во-первых, в наследии почти всегда наличествуют повороты формы, декор, пластическая детализация. Это детализация оптимально воспринимается с небольших скоростей движения и, в свою очередь, именно для небольших скоростей движения создает благоприятную среду, отличающуюся желательным разнообразием и проработанностью открывающихся картин. Иными словами, наследие создает эстетическую среду в первую очередь для пешехода, для человека без машины. (Формирование такой среды, как уже отмечалось, сегодня наиболее сложная проблема.)
Второй момент, определяющий ценность пластики исторической застройки, заключается в том, что в декоре, в неровностях поверхностей чувствуется рукодельность, ремесленность произведения. В условиях господства массового индустриального производства ценность этого качества не только в его редкости.
