Чарльз Ренни Макинтош одним из первых применил прием расчленения внутреннего пространства невысокими, не доходящими до потолка переборками, создающими своеобразный пространственный эффект, позднее получивший наименование «переливающегося пространства» (кафе «Кранстон» в Глазго и др.).
Макинтош завоевал себе репутацию крупнейшего представителя нового архитектурного течения постройкой Художественной школы в Глазго в 1907—1909 гг..
В композиции фасада этой школы Макинтош полностью отрешился от симметрии; он ввел огромные оконные проемы с железобетонными переплетами, использовал контраст плавных криволинейных линий ограды и вертикальных членений фасада; применил кованое железо в завитках оконных консолей. Широкие оконные проемы этой школы правдиво характеризуют ее внутренние студийные помещения.
Ощущение большой свежести и современности ярко выделило это сравнительно небольшое по абсолютным размерам’ здание из огромной массы общественных сооружений Англии, строящихся в различных исторических стилях.
Чувство такта и врожденная артистичность помогли Макинтошу добиться тонкой нюансировки соотношений и пропорций, большого художественного эффекта при элементарной простоте архитектурных форм. Имя Ч. Макинтоша с этого времени стало одним из самых известных в архитектуре европейского модерна.
Макинтош — автор многих проектов, но построил он сравнительно мало. Помимо Художественной школы в Глазго его творчеству принадлежат два дома; близ Глазго— Уиндихилл в Килмакгольме (1889— 1901) и Хиллхаус в Херенсбурге (1902— 1903). Кроме того, им же построена школа на Скотланд-стрит в Глазго (1904).
Одна из характерных и прогрессивных особенностей в творчестве мастеров нового направления — смелое применение новых строительных материалов: железа, железобетона, больших стеклянных плит, глазурованных черепицы и кирпича, цветной майолики.
Однако это новое течение (в него входят различные разновидности модерна) продержалось в Англии, как и в странах континента, очень недолго. Уже к концу первого десятилетия XX в. мастера модерна сошли с архитектурной сцены Англии. Это течение так и осталось эпизодическим явлением рубежа XIX—XX вв.
Вновь ожил интерес к архитектуре эпохи ренессанса. На этот раз в центре внимания оказались архитектурные образы, созданные мастерами раннего Возрождения. Воспроизведение монументальных фасадов флорентийских дворцов XV в. казалось основной массе заказчиков — банкирам, коммерсантам, владельцам технических контор — наиболее убедительным воплощением респектабельности и солидности.
Однако копирование ренессансных прототипов постепенно все больше стало противоречить новым функциональным требованиям и конструкциям. Крупным универсальным магазинам были необходимы большие витрины, операционным залам банков и страховых компаний — большие остекленные поверхности наружных стен. Строителям все чаще приходилось прибегать к металлу.
Но появление новых элементов, прежде всего больших остекленных проемов, слегка модернизируя облик зданий, не изменили общего эклектического, стилизаторского характера английской архитектуры, который она продолжала сохранять вплоть до конца рассматриваемого периода.
История капиталистического развития Англии в XIX — начале XX вв. с большой яркостью доказала, что ни промышленная мощь, ни беспощадное ограбление колоний не смогли обеспечить основную массу трудящихся сносными жилыми и бытовыми условиями.
Именно в это время создались резкие контрасты между роскошью буржуазных кварталов и бедностью трущобных районов. В силу стихийного хаотического развития промышленности постепенно назрел кризис города. К концу XIX в. в Лондоне насчитывалось более 4,5 млн. жителей. Это был самый большой город мира.
Отдельные попытки создать новый тип расселения не могли ни в какой степени решить эту тяжелую проблему.
Утопичность стремления к преодолению классовых противоречий капиталистического общества путем организации совместной жизни различных социальных слоев населения в новом типе поселения — городе-саде — несомненна. Однако самый принцип организации небольшого зеленого города с собственной индустрией и собственными сельскохозяйственными угодьями был безусловно прогрессивным и оказал в дальнейшем заметное влияние на развитие градостроительной мысли.
Серьезный вклад сделан английскими архитекторами в середине XIX в. в создание удобного комфортабельного жилища с простой рациональной планировкой помещений, продиктованной жизненными потребностями людей. В условиях Англии XIX и XX вв. этот тип дома был ограничен очень узкими социальными рамками. Однако в пределах этих социальных рамок были достигнуты большие результаты, воздействовавшие на жилищную практику всех стран Европы и Америки.
Большое, до сих пор в должной степени неоцененное, значение для дальнейшего развития мировой архитектуры имели первые английские промышленные сооружения эпохи индустриального переворота и такие здания, как Хрустальный дворец, явившийся результатом новых методов конструирования и применения новых материалов.
Опыт инженерных сооружений, блестящие образцы которых в виде мостов, акведуков и т. д. появились во второй половине XIX в., показал будущим поколениям с большой очевидностью, каких огромных результатов может добиться творческая мысль, опирающаяся на достижения современной науки и техники.
Именно эти, пусть немногочисленные, достижения, а не та огромная масса эклектических, стилизаторских сооружений, которые заполняли улицы и площади английских городов, определяют значение английской архитектуры XIX и начала XX вв. в истории мирового зодчества.
