Масштаб человеческих масс потребовал введения крупных весомых форм, противостоящих как миниатюрности, присущей японской традиции, так и формам «новой архитектуры» строго выверенным человеческим масштабом Идея здания, поднятого на пилоны, заимствована у Ле Корбюзье но она возвращает и к архетипам японского зодчества напоминая древние амбары, поднятые на столбы, — корень развития многих типов зданий Японии, прочно связанный с образом сокровищницы Площадь отделяет от музея другую форму — невысокий свод над символической могилой жертв атомного взрыва, каменным кубом, под которым хранится список их имен.
Стоечно-балочные деревянные конструкции, обычные для Японии, переведены на пластический язык монолитного железобетона, ставшего основным материалом японской архитектуры. Материал подчеркнут легким округлением очертаний пилонов и сохраненными на их поверхности следами опалубки. Напротив, четкость очертаний отличает легкие вертикальные пластины, образующие солнцезащиту фасадов Пульсацией их ритма выявлен шаг скрытой от глаз несущей конструкции, связывая воедино две градации шкалы масштаба «Цитаты»» из Ле Корбюзье органично введенные в новый контекст, приобрели специфическую тональность.
Работа над мемориалом в Хиросиме заставила Кензо Танге выйти за пределы рассудочного функционализма, обратившись к проблемам метафоры и символа как важнейшим для общественного значения мемориала Это заставило его пересмотреть и опыт рационалистической архитектуры, и отношение к национальной традиции. В последней он видит путь возвращения архитектуры к простым человеческим ценностям.
Как и произведения Ле Корбюзье того времени, мемориал в Хиросиме стал предвестником тенденций, изменивших развитие архитектуры в последующие десятилетия. Кензо Танге стал одним из наиболее известных и влиятельных архитекторов современности и единственным «властителем дум»» архитектурной молодежи Японии того времени.
В пятидесятые годы Кензо Танге создал крупные общественные здания, типы которых были новыми для Японии. Утопические надежды, которые он связывал с их социальной ролью, во многом определялись условиями страны, лишь после второй мировой войны освободившейся от военно-феодального режима.
Пафос поисков определялся стремлением ввести новые демократические инструменты, имеющие отношение к каждому из жителей города, в четко очерченный круг национальной культуры. После ряда компромиссных решений Кензо Танге создал здание-манифест, соединяющее новые общественные функции с переосмысленными традиционными метафорами, — здание префектуры Кагава в ее центре, тихом городке Такамацу на о. Сикоку (1955-1958) Теснота участка заставила собрать административные помещения в 9-этажном кубичном объеме, а зал поднять на пилонах расширяя пространство улицы. Великолепная интерпретация японского каменного сада — важный символический элемент этой композиции. Основа архитектоники здания — система бетонных столбов и балок — казалось бы воспроизводит систему традиционной деревянной конструкции, вплоть до типично плотницких сопряжений между элементами; сечения бетонных балок высоки и тонки, как у дощатых. Однако преувеличенность конструктивных элементов, решительно укрупняющая масштаб вносит не только очевидные отличия от дерева, но и несвойственную традиции драматическую напряженность формы, нечто от микеланджеловских образов «скованной силы» (кстати, эти образы и их сравнение с творчеством Ле Корбюзье были предметом размышлений в одном из ранних эссе Кензо Танге, мастера, много и содержательно писавшего)
Непрерывные пояса балконов защищают стены от солнца и ливней Мотив рождает и ассоциацию с ярусными объемами пагод Аналогия существенна потому, что в небольших городах Японии общественные сооружения контрастно возвышаются над распластанной малоэтажной жилой застройкой. Административный корпус организован вокруг компактного центрального ядра вертикальных коммуникаций, служащего и главным стержнем конструкции. Пространства здания сгруппированы по главным, типическим признакам, а не по заведомо неустойчивому «сегодняшнему» использованию Кензо Танге отходил от догматов функционализма, стремившегося закрепить в пространственной форме конкретную организацию функций
Этапным для развития пластического языка Кензо Танге был зал собраний (ныне крытый стадион) в городе Сидзуока (1956-1957). Квадратное в плане пространство перекрыто седлообразной оболочкой двоякой кривизны Ее форма — гиперболический параболоид — позволила образовать сложную криволинейную поверхность на основе прямых железобетонных стержней. Складчатые бетонные стены и обрамляющие элементы кровли переходящие на двух углах квадрата в мощные, косо уходящие в землю опоры, производят впечатление тяжеловесной силы. Грубоватость исполнения как бы подчеркивает несущественность деталей для единства целого. Здесь Кензо Танге ощутил силу выразительности крупной формы. В последующих его работах основной объем целостен и не растворяется в нагромождениях деталей.
