Центр Фарсты (1961, архитекторы С. Бакстрем и Л. Рейниус) группируется вокруг интимной площади, ромбовидный план которой подсказала пьяцца дель Эрбе в Вероне. Ее пространство масштабно и пропорционально. Однако стремление создать оживленную, влекущую к себе среду в данном случае привело к пестроте и разнохарактерности трактовки фасадов обрамляющих площадь двухэтажных построек. Обширные скучные площадки паркингов окружили центр, отрывая его от жилых массивов.
Законченный в 1965 г. центр Бреденга (архитекторы Дж. Хейер и С. Лингквист) отличает компактность группировки у станции метро, поднятой здесь на эстакаду. Различные по высоте здания, в основном коммерческие, связаны в свободную, но хорошо уравновешенную композицию. Их объединяет характер грубоватой пластики и сочетание неоштукатуренного темно-красного кирпича с бетоном. Стремление к единству характера, основанному на простоте и ясности крупных форм, отмечает центр Шерхолмена, строительство которого началось в 1967 г. по проекту тех же архитекторов.
Наиболее крупный городской ансамбль в Швеции был создан при реконструкции части делового центра Стокгольма в районе Нижний Норрмальм (1953—1962, авторы планировки архитекторы С. Маркелиус и Д. Хеллден). Сложные проблемы организации движения были решены путем разделения его потоков по вертикали. Грузы к торговому центру доставляются по трем уровням подземных проездов. Создана оживленная и живописная пешеходная торговая улица ; формирующая ее двухэтажная застройка с магазинами и ресторанами служит как бы подиумом для пяти высотных административных зданий, сильный ритм которых выделяет центр в пространственной композиции города. Террасы над торговыми зданиями служат дополнительной пешеходной коммуникацией; связывающие их мостики подчеркивают трехмерный характер композиции.
Специфический круг проблем шведской архитектуры связан с освоением заполярных областей страны. Ведущую роль здесь играет арх. Р. Эрскин. В проектах Кируны и Сваппавары (1963—1966) он стремился создать сконцентрированные комплексы, открытые солнцу и вместе с тем хорошо защищенные от ветра. Форма зданий, свободно изгибающихся по рельефу, кажется продолжением его форм. В проектах центров Р. Эрскин предлагает сочетание зданий большой протяженности с внутренними улицами, огражденными и отапливаемыми. Осуществленные фрагменты этих проектов отличаются скульптурным богатством объемов, сочными деталями, ярко выявляющими конструктивную структуру.
Жилищное строительство в Швеции после 1945 г. постепенно возрастало по объему, достигнув в 1957 г. предвоенного уровня; в 1963—1966 гг. по числу построенных жилищ на 1000 человек населения она вышла на первое место в мире (10,7 — в 1963 г., 12,5 — в 1966 г.). Это в значительной мере определяется высоким уровнем стоимости жилищ, их рентабельностью, привлекающей частные капиталы. С другой стороны, государство стимулирует вложение капиталов в жилищное строительство предоставлением ссуд. Важной задачей этого периода было приближение состава жилого фонда (по числу комнат в квартирах) к демографическому составу населения. Поэтому принимались меры для увеличения числа многокомнатных квартир (доля квартир в три комнаты и более в строительстве после 1956 г. поднялась до 80—82%).
Наибольшее распространение получили трехэтажные (максимальная высота без лифта) протяженные блоки с трех- и четырехквартирными секциями. Помещения квартир группируются вокруг общих комнат, спальни доведены до минимальных размеров. Широкое производство легких материалов (особенно газобетона) стимулировало распространение конструкций с несущими поперечными стенами. Освобожденные от нагрузок наружные стены выполняются из эффективных конструкций, легких и нетеплопроводных, но и не обладающих механической прочностью. Балконы при этом формируются в конструктивно независимые от стены «этажерки» или подвешиваются к консолям чердачного перекрытия. Легкие боковые стенки, защищающие от ветра, превращают их в своеобразные вынесенные вперед лоджии.
Создаются разнообразные варианты односекционных домов башенного типа. Они применяются в основном для расселения малых семей, быт которых не связан с внутриквартальным садом. Часто объемам башенных домов придается сложная пластичная форма, определяемая приемом группировки жилищ вокруг центрального ствола вертикальных коммуникаций. Архитекторы X. Клемминг, С. Анкер и Б. Га- те для 12-этажных башенных домов в Веллингбю (1953 г.) применили «турбинообразный» план с квартирами, расположенными вокруг винтовой лестницы так, как располагаются лопатки колеса турбины вокруг оси.
Почти скульптурного богатства объемов 16-этажных домов в Фарсте добились С. Бакстрем и Л. Рейниус (1961 г.). Как любопытный эксперимент следует отметить 12-этажные точечные дома, план которых имеет форму равностороннего треугольника, построенные в 1956 г. в районе Кортедала (Гётеборг) архитекторами С. Бролидом и Я. Валиндером. Этот прием позволяет обеспечить хорошую инсоляцию и проветривание квартир при компактности общего объема; планировка домов ясна и рациональна.
Тип семейного отеля получил развитие в крупном доме-комплексе, построенном К. А. Аккингом в пригороде Стокгольма — Хессельбю Горд (1956 г.). В комплекс входят четыре 12-этажных точечных блока и несколько трехэтажных корпусов, соединенных по первому этажу коридором длиной около 750 м. Жители дома обеспечиваются полным обслуживанием, включая уборку квартир. В комплекс включены: детский сад, клубы, церковь, спортивный зал, магазины, ресторан, прачечная, парикмахерская. Композиция основана на противопоставлении ритма вертикальных объемов распластанным горизонталям трехэтажных корпусов.
Важным компонентом композиции шведских жилых зданий является цвет, использование которого имеет большое значение в условиях скудного и непостоянного северного солнца. Определились два пути использования цвета: первый — подчеркивание цветовыми акцентами, отдельных деталей и частей дома (балконов, лоджий, лестничных клеток); второй — выявление цветом пространственной системы зданий при едином цветовом решении каждой постройки. Последний прием особенно эффективен при свободной застройке больших жилых массивов.
Наиболее распространенным типом конструктивного решения является система несущих поперечных стен в сочетании с навесными наружными стенами из легкого газобетона. Значительная часть жилых домов выполняется в полносборных конструкциях или в сборно-монолитных. В последнем случае нередко используется сочетание внутренних несущих стен из монолитного бетона, выполняемого в скользящей опалубке, со сборными навесными наружными ограждениями. Специфический вариант организации строительства таких построек — так называемый «метод Скарне». Здесь лестничная клетка, выводимая на всю высоту в скользящей опалубке, служит опорой для стрелы крана, с помощью которого вокруг центрального ядра монтируются остальные конструкции. Такой прием позволяет избежать излишнего нарушения естественного ландшафта участка и дает экономию, освобождая от необходимости устраивать пути для движения башенного крана.
В конце 40-х — начале 50-х годов в Швеции был создан ряд новых типов школьных зданий. Экономические трудности стимулировали поиски компактного типа сооружения. Под влиянием датской архитектуры они привели к созданию так называемой «зальной» школы, помещения которой группируются вокруг центрального холла. Такое решение позволяет удобно организовать рекреации и свести к минимуму коммуникационные площади.
Наиболее характерным примером этого типа является средняя школа на 1000 учащихся в Солне, пригороде Стокгольма (1947, архитекторы Н. Теш и Л. Гиртц). Центральный зал имеет пояс окон, поднятый над каре учебных и обслуживающих помещений. Для связи между помещениями на верхних этажах используются открытые галереи. Объем зала чрезмерно велик, но при спорности приема нельзя не отметить богатства и своеобразия пространственной системы интерьера. Напротив, в трактовке внешнего объема как в этом, так и в других зданиях того же типа шведским архитекторам не удалось выявить внутреннюю структуру и добиться выразительности.
Популярность «зальных» школ была непродолжительной. В течение 50-х годов определилась тенденция к созданию экономичных типов блочной школы малой этажности и сокращению размеров зданий. Их блоки образуют замкнутые группы вокруг двориков или объединяются общей коммуникацией в «пальцеобразную» схему.
Интересным примером последней является школа на 500 учащихся в Мэрбю, близ Стокгольма (1952—1956, арх. К. Нюрен). Здание состоит из блоков, параллельно размещенных по крутому южному склону. Двухэтажные блоки связаны коридором с легкими стеклянными стенами; между блоками образованы дворики с игровыми площадками, уровни которых различаются почти на высоту этажа. Благодаря этому все группы помещений имеют выход на уровень земли. Изобретательное использование рельефа — примечательная особенность постройки.
Среди крупных спортивных сооружений интересен стадион «Ню-Уллеви» в Гётеборге (1956—1958, архитекторы Ф. Янекке и С. Самуэлссон, рис. 40). Железобетонные трибуны, вмещающие 54 тыс. зрителей, имеют в плане асимметричную криволинейную форму, определенную стремлением обеспечить максимум наилучших мест. Примерно четвертая часть зрителей находится под защитой козырька из легкобетонных плит, подвешенного на вантах к двум опорам 50-м высоты. Загрузка стадиона осуществляется с открытой галереи, образованной плоской кровлей подтрибунных помещений. Это позволило не только удобно организовать потоки зрителей, но и придать четкость объемной композиции. Открытая глазу рациональная конструкция стадиона обладает несомненной силой эмоциональной выразительности.
Наиболее значителен среди крупных уникальных зданий, созданных за последние десятилетия, научно-исследовательский комплекс Венер-Грен центр, замыкающий перспективу Свеавеген, одной из главных магистралей центра Стокгольма (1959—1961, архитекторы С. Линдстрем и А. Бюден). Он сформирован как самостоятельный организм, доминирующим элементом которого служит 25-этажный высотный лабораторный и административный корпус— «пилон». Утонение кверху и непрямоугольность плана придают его объему легкость и напряженный динамизм. Ритм чередования цветных и прозрачных стеклянных поверхностей в пределах геометрической решетки каркаса разбивает монотонность навесных стен. У основания пилона — четырехэтажный жилой корпус, широкой дугой охватывающий пространство зеленого двора, изолированного от улицы перепадом уровней. Плавно «текущие» горизонтали лоджий, формирующих фасад жилого корпуса, образуют острый контраст с вертикалью пилона. Третий компонент композиции — объем, включающий конференц-зал и ресторан, к сожалению, выпадает из ее системы.
В области промышленного строительства в Швеции, как и во многих других странах, определились тенденции к гибким, универсальным решениям, которые позволяют без реконструкции здания изменять технологию производственного процесса. В пригородах Стокгольма строятся многоэтажные фабричные корпуса, предназначенные для сдачи производственных площадей мелким предприятиям, которые выводятся из внутренних зон города.
К примерам промышленных зданий, в которых рациональная организация производственного процесса стала основой остро-индивидуальной выразительности, относится фабрика картона в Форсе (1951—1953, арх. Р. Эрскин). Здание имеет громадный цех с поточной линией, на которой влажная целлюлоза преобразуется в картон. Особенностью производства явилась необходимость удаления огромного количества водяных паров., Вентиляционные устройства расчленяют протяженный корпус, сложная криволинейная форма воздухообменников образует эффектный контраст с лаконичной плоскостью стены цеха.
Нетрудно видеть, что послевоенные годы не были ознаменованы в Швеции созданием ярко индивидуальных построек уникального характера. Однако по широте и качественному уровню осуществления комплексных проектов жилых массивов и их общественных центров Швеция выделяется среди других капиталистических стран. Опыт ее архитекторов в формировании городской среды заслуживает самого пристального внимания.
