Кризис идей «современной архитектуры-, выплеснувший взаимные обвинения ее различных сект на страницы массовой печати, подорвал общественное доверие к профессии. Массовая пресса стала списывать нараставшие трудности развития городов на пропасть между архитекторами и потребителями их труда. Возникло представление, что архитекторы навязывают решения, в которых сами перестали ориентироваться. Большое впечатление оставили выставки «Архитектура без архитекторов-, прошедшие во многих странах, пропагандируя возможности самодеятельной архитектуры. Положение обостряли ошибки, допускавшиеся бюрократическими органами городского планирования, недостаточно гибкими и компетентными для управления усложнившимися городскими организмами.
В этой ситуации в среде американских архитекторов, не принадлежавших к профессиональному истэблишменту, в основном молодых преподавателей, возникла идея оспаривания (контестации), или защитного планирования.
Свая*" «нмщторо* контестации был Роберт Вентури, в 1968 г. опротесговав- «мб проект реконструкции южной части центра Филадельфии Проектируемая тркса новой магистрали, охватывающей центральную зону, должна была пройти -«арел обшину кроссгаун кварталы которой, когда-то населенные состоятельными людьми, на рубеже XIX и XX веков полумили вь1раэительную и характерную застройку Изменения в социальной структуре расселения привели к упадку и отруиюОливанию комплекса, где сконцентрировалось цветное население с ниэкнии доходами Группой Вентури с участием комитета местных жителей был предложен нейтралам, позволявший при изменении трассы новой магистрали реаиталкзироеать зону, сохраняя ее исторические ценности. Благоустройство района сопровождалось восстановлением домов для арендаторов с не- 6о1%иаш доходом и созданием полосы торговой, культурной и политической «мэя* Контроль за местным планированием предлагалось поручить общине.
По мнвмню Вентури, участие членов комитета обеспечило план, -которому изо- брет атепьмостъ и детальное знание проблем придают жизненность»5*.
В подобных работах стали определяться методы привлечения населения к принятию проектных решений -Соучастие» (партиципация) в семидесятые годы лслучдпо распространение во многих странах. Основная его форма — общественные обсуждения горожанами проектов реконструкции и крупных объектов нового строительства. Стали обязательными публикации таких проектов средствами массовой информации, сопровождающиеся сбором и изучением поступающих замечаний Практиковались и методы прямого опроса, анкетирования (что позволяло выделить групповые и индивидуальные предпочтения). Проводились игровые имитации процесса проектирования с участием непрофессионалов, со временем при этом стали использоваться компьютеры.
Результаты -соучастия- были неоднозначны. В самой его идее заключена некая доля утопизма — расчет на идеально складывающиеся отношения всех заинтересованных сторон, их взаимопонимание и готовность к компромиссам. К тому же позитивное участие в решении проблем требовало определенной подготовленности и уровня общекультурного развития. Иногда результаты многосторон- обсу — дений помогали защитить интересы групп малоимущих от непродуманного радикализма реконструктивных замыслов или посягательств владельцев недвижимости, стремившихся к увеличению прибыли. Но в процессах «соучастия» скрывался иногда потаенный слой, направлявший его неквалифицированных участников в соответствии с чьими-то эгоистическими интересами. Архитекторы. прикрываясь вовлечением в процесс проектирования потребителей, слагали с себя социальную ответственность, сохраняя преобладающее влияние -а окончательные ранения. Ответственность как будто снималась и с общества. его муниципальных Й государственных органов, определяющих стратегию архитектурно-градостроительной деятельности.
Но в «архитектуре соучастия» появились и свои вершины, когда вспышки утопизма объединяли общим энтузиазмом сообщества потребителей и работавших с ними профессионалов, создавая некие мифы, в которых фигурировали объект и история его создания. Самым ярким мифом такого рода стало строительство общежитий медицинского факультета Католического университета в Лёвене, Бельгия (1968-1972), которое возглавлял архитектор Люсьен Кролль (род. 1927). Событие связано со вспышкой студенческих бунтов 8 мае 1968 г. и их анархическими утопиями. А. Тцонис и Л. Лефевр назвали это здание «монументом утопического популистского движения 1968 года»56, хотя общий смысл архитектуры здесь полярен самому понятию монументальности. Впрочем, материальным воплощением ярких, но скоропреходящих событий, всколыхнувших ментальность всего западного общества, это здание, безусловно, стало.
Чтобы погасить студенческие протесты, руководство Католического университета решило улучшить условия жизни студентов-медиков; при этом студентам было предоставлено право выбрать архитектора и вместе с ним составить программу строительства. Минуя профессиональные организации, они, по совету своих товарищей из Высшей национальной школы в Брюсселе, пригласили ее аспиранта Люсьена Кролля, заявлявшего, что отвергает авторитарный метод проектирования, при котором специалист создает объекты, чтобы жить в них рационально, комфортабельно и гигиенично, и выбирает плюралистичный метод соучастия, в который каждый индивид вовлекается как личность, а не как функция5?.
Кролль формировал здание общежития как двойственную структуру, сочетающую стабильный железобетонный скелет с мобильными элементами наполнения и оболочки. -Скелет» не подчинялся требующей повторений модульной решетке. По выражению Кролля, его колонны скачут иноходью, а не маршируют (чтобы достичь свободы расположения, он использовал для них грибовидную конструкцию). Заполняющие элементы, по выбору студентов, выполнялись из различных материалов и получали цвет и характер обработки, отвечающие, по их мнению, конкретному месту. Элементы, фасады для каждой ячейки соответствовали случайно вытащенным из пачки картам-образцам. Студенты участвовали в работе не только концептуально, но и физически, самостоятельно отделывая элементы заполнений.
Система, в конечном счете, была символической, диктующей не функциональное использование, а общую ментальность, направляющую поведение. Ее создание несло черты мифотворчества. Кролль полагал, что форма здания определяет характер мышления его пользователей. Регулярные сетки колонн, по его инению, побуждают конформизм, нерегулярные — стимулируют образное воображение. Нерегулярность комбинаций элементов фасада и их хаотическая полихромия, включенные в систему модульной координации, освобождают от апатии повседневной рутины. Целое сохранило признаки незавершенности — как символику неизрасходованного потенциала развития. В суждениях Кролля об архитектуре, способствующей новому осознанию открытости индивидуального поведения и общества, отражения идей эпохи просвещения (Ж.-Ж. Руссо) и романтизма (Ф. Шиллер) соединены с анархизмом П. Кропоткина.
