Современная система экспозиций Звенигородского историко-архитектурного и художественного музея, первой в ряду которых стоят “Покои боярынь и домовая церковь царицы XVII века”, предполагает, что внутри стен Саввино-Сторожевского монастыря останутся только экспонаты, связанные с историей обители, и судьбой ее памятников. Краеведческие, военно-исторические, этнографические коллекции планируется выставлять за пределами обители. Это позволит дать наиболее полное представление о Звенигороде как об одном из культурных центров России.
Основная задача системы экспозиций в монастыре, где сохранились, за редким исключением, только древнерусские памятники, состоит в том, чтобы представить своеобразный срез средневековой истории на духовном, материальном, художественном, хозяйственном уровне. Показать развитие национальной традиции в последующие эпохи призвана экспозиция “Галерея царствующих и духовных особ”, которая займет верхний этаж дворца.
Среди построек монастырского ансамбля дворец царя Алексея Михайловича — одна из самых грандиозных. Не останавливаясь подробно на истории его создания, хотелось бы отметить, что дворец по сей день остается архитектурной загадкой, т. к. современный его облик мало сопоставим с сохранившимися описаниями. Опись монастырской казны, составленная по указу царя Федора Алексеевича от 20 апреля 1676 г. фиксирует состояние хором государя, царицы Натальи Кирилловны, царевича Ивана Алексеевича, “больших царевен” (сестер царя Алексея Михайловича — Ирины, Анны, Татьяны), а также “меньших царевен” (царских дочерей — Евдокии, Марфы, Софьи, Екатерины, Марии, Феодосии, Наталии, Феодоры) 2. Согласно этой описи, государевы покои представляли собой пять самостоятельных комплексов, повторяя традиции древнерусского княжьего двора, в котором почти каждый член семьи имел особое помещение 3. Хоромы царя Федора Алексеевича и Натальи Кирилловны состояли из трех помещений. Опись называет их так: “передняя”, “передняя комната” и “другая комната”. Палаты царевен состояли лишь из двух комнат. Опись 1676 г. дает единственное столь подробное описание первоначального облика дворца, близкое к эпохе его строительства. Грамота царя Федора Алексеевича из Приказа Большого дворца подчеркивала, что к царскому приезду в монастырь в государевых хоромах необходимо “изготовить и устроить против прежнего, чтоб все было пристойно”.
Столь же мало сопоставимы с натурой описи 1730 и 1758 гг. Первая из них фиксирует состояние дворца до начала серьезных перестроек. Она была вызвана необходимостью восстановления дворца после опустошительного пожара 1721 г. и определения подряда на эти работы 5. Несмотря на намерение восстановить первоначальный облик дворца, сами работы предполагалось вести уже в соответствии с новыми требованиями Адмиралтейского устава, а посему в апреле 1730 г. в монастырь был послан канцелярист Рыков, дабы совместно с архимандритом вывесить в пристойных местах “указные листы” и дать торг на поставку “необходимых к строению лесных припасов”. Из пяти соискателей подряд получил крестьянин монастырской вотчины села Аксиньино Андрей Кузнецов. 16 июля того же года по определению Коллегии экономии “велено о строении в том Савине монастыре… и о починке обветшалые каменные палаты в Москве по градским воротам и в присутственных местах при барабанном бою в народ публиковать указными листами”.
Опись 1730 г. свидетельствует о том, что здание делилось на три “апартамента”: нижний и средний этажи с каменными сводами, а верхний был выстроен в “два яруса” и имел накатные деревянные потолки. При этом в верхнем “апартаменте” было сосредоточено большое количество жилых и служебных помещений 6.
Дворец, сохранявший черты древнерусской постройки, был очень уязвим. Свидетельством тому может служить вся последующая история дворца с бесконечными починками и перестройками. Так, в петровскую эпоху он стоял без кровли, в елизаветинскую — горел, в Отечественную войну 1812 года был разграблен, а позже утратил навсегда четвертую свою часть, разобранную “за ветхостью” 7.
Звенигородскому музею дворец был передан военным санаторием в тяжелом состоянии: не функционировала система отопления, были разрушены фундаменты, протекала кровля. Проект реставрации царского дворца был разработан в 1989 г. и переработан с учетом современной ситуации в 1995 г. под руководством ведущего архитектора В.М. Пустовалова 8. Завершение первого этапа реставрационных работ, предусматривавшего укрепление фундаментов и несущих конструкций, возведение на дворце высокой кровли, которая была в прошлые века его основной приметой и символом, сделало актуальными планы музеефикации.
В соответствии с экспозиционным замыслом дворец будет представлять собой комплекс постоянных и временных выставок. В центральной части первого этажа, где хорошо сохранились архитектурные элементы и планировка XVII в., предполагается воссоздать парадные интерьеры времен Алексея Михайловича, а рядом предусмотреть залы для временных выставок произведений древнерусского искусства и сокровищ монастырской ризницы. Изолированный цокольный этаж в южной части дворца займет экспозиция, рассказывающая о традициях древнерусской кухни, с печью для приготовления блюд.
Верхний этаж дворца, покои которого выстроены анфиладой, имеет тридцать помещений и занимает площадь около 500 кв. м. Развернутая здесь экспозиция должна стать ключом ко всему плану музеефикации объекта, поэтому непростым был выбор ее темы. Первоначально существовала идея создания здесь галереи звенигородского пейзажа. Ведь из окон дворца открывается вид на Саввинскую слободу, названную “русским Барбизоном”, в которой, по словам Федора Давыдова, рождалось новое направление русской пейзажной живописи. Это подмонастырское село связано с именами И. Левитана, Н. Крымова, К. Коровина, А. Саврасова. Однако замысел создать галерею звенигородского пейзажа может быть осуществлен в любом другом подходящем памятнике. Своеобразие архитектуры царского дворца и истории Саввино-Сторожевского монастыря, в которых на протяжении столетий звучала тема взаимодействия и взаимовлияния церкви и царской власти и, наконец, вполне конкретная историческая опора — существовавшая во дворце не одно столетие “Галерея царствующих и духовных особ” — не только предопределили выбор, но и позволили дать экспозиции необычно звучащее название.
