Тема отношений между современной архитектурой в ее модернистской ипостаси и культурой Востока (в данном случае — мусульманской) стала ключевой и для арабских стран Персидского залива. Ранее всего к ней вышли архитекторы Ирака, где широкие архитектурные и градостроительные программы начаты вскоре после того, как было свергнуто в 1958 г. правление короля Фейсала. Программа промышленного развития потребовала обширного строительства зданий нетрадиционных типов, прежде всего — индустриальных. К их созданию привлекались иностранные архитекторы и инженеры, в том числе из Советского Союза. В Багдаде по ортодоксально-функционалистскому проекту бригадой Вальтера Гропиуса было начато строительство университета. К 1968 г. возведено 22-этажное здание ректората с фасадом, прикрытым бетонной солнцезащитной решеткой — измельченной, с простым монотонным ритмом, перебитым глубокой галереей на уровне 8-го этажа. Среди офисов центра Багдада, возведенных на месте снесенной во имя прогресса левобережной части старого города. — построенная в 1969 г. по проекту польских архитекторов асимметричная башня вычислительного центра. В ее композиции доминируют обьемы машинных залов, белые панели наружных стен которых разделены узкими вертикальными просветами. Облик здания лаконичен, ясно сформирован и отражает своеобразие типа, но не конкретного места, где оно создано. Интернациональна и пластичная архитектура офисов, построенных итальянской фирмой Джио Помтм у моста через Тигр.
Но уже с середины шестидесятых годов основные заказы переходят к местным архитекторам, стремящимся к созданию архитектуры, которая была бы ,i«lp—яурУ*" 6м» и современной, и региональной. Между 1960 и 1975 гг. архитектор Рифат Чадерчи много строил в Багдаде и вокруг него, стремясь восстановить в сооружениях, обладающих очевидной современностью, ценности кирпичной архитектуры своей страны, ее традиции, восходящие через суровость самых ранних мечетей к зиккуратам Ура В структуре объема здания офиса и складов табачной монополии в Багдаде (1967) он использовал сочетание мощных кирпичных призм и цилиндров, прорезанных узкими высокими арочными окнами, образующими сложный ритм. Здесь нет прямых формальных заимствований, но подхвачен специфически национальный характер формирования масс, силуэта и текстуры. Архитектор писал об этой своей работе: «Я надеюсь, что мои эксперименты могут обеспечить сырой материал для новых архитектурных концепций и станут вехой на пути к регионализованной интернациональной архитектуре»66.
Архитектор К. ал Мадфаи искал путь к «регионализованному интернациональному- языку форм, используя в той или иной степени прямые отсылки к исламской традиции. Помещения Общества художников в Багдаде (1968) вписаны в элементарный прямоугольник стен, отделанных керамической плиткой. Пространство между ними покрыто сводами-оболочками, работающими как балки, консольный вынос которых обеспечивает затененность остекления между верхней кромкой стены и нижней поверхностью сводов. Более сложны ассоциации с региональной традицией форм виллы Амина ал Ясина в Басре (1969) — прямоугольная бетонная призма ее второго этажа получила прорезы криволинейных очертаний, открывающие лоджии. Их парапеты усложнены изгибами уже в плоскости плана. Текстурированная поверхность бетона имеет радиальный рисунок. Целое по нефункциональной свободе формообразования напоминает работы марокканца Зевако, но крупность очертаний и ощущение изначального простого монолита связывают композицию объема с местной традицией. Традиционен в своей основе и атриумный план виллы. В проекте новой мечети для Багдада ал Мадфаи был жестко ограничен каноном центрической структуры с куполом на четырех опорах. Каноничны и орнаментальные формы, несущие свои символические значения (и тем более канонична орнаментальная часть текстов). Стремясь ввести в эту заданностъ некие приметы конкретного времени, ал Мадфаи придал форме наивную кубистичность, расчленяя плоскости мягко выступающими крупными гранями, превратив в граненый стержень тело минарета. Ассоциации с чешским архитектурным кубизмом начала века очевидно случайны, привкус кича, провоцируемый поверхностностью «осовременивания», несомненен.
Соскальзывание на уровень кича происходило там, где архитектор пытался обозначить синтез культур, ограничиваясь средствами, не привязанными к смысловым значениям и структурным началам формы. Примером этого стала одна из первых построек Саудовской Аравии, которыми Хашимитское королевство стало демонстрировать свое присутствие в современности, — аэропорт в Дахране. Строил его американец Минору Ямасаки (1961). Материалом служил офактуренный сборный железобетон. Опорам, несущим покрытие, архитектор придал форму, которая должна была ассоциироваться с пальмовым деревом, как бы превращая здание в пальмовую рощу. Стены-экраны, перекрывающие часть пролетов, архитектор моделировал по образцу традиционных оконных ограждений, накладывая на их поверхность преувеличенный и немасштабный орнамент из стержней.
Нефтяной кризис, разразившийся в 1973 г. в общемировом масштабе, направил в нефтедобывающие страны мощные денежные потоки. За счет доходов от нефти развернулись работы по реконструкции многих городов — Эль-Кувейта.
Джидды, Эр-Рияда, Абу-Даби и других, получавших современные развитые инфраструктуры Большие объемы жилищного строительства покрыли потребности в комфортном проживании полноправных граждан этих стран (но не приезжающих на заработки иностранцев). Значительная часть нефтедолларов пошла на престижные сооружения.
Строительный бум в странах Персидского залива обеспечивался приглашением иностранных архитекторов, инженеров и рабочих, импортными идеями, технологиями и даже строительными материалами. Быстро обогатившиеся клиенты не имели времени для того, чтобы разобраться в тонкостях проблем архитектуры, приглашенные западные архитекторы были равнодушны к местной культуре и традициям. Ситуацию осложняло и то, что в большей части стран региона практически не было произведений монументальной архитектуры. В новом строительстве сталкивались все мыслимые архитектурные языки и диалекты — от ретроспективных «исламских» стилизаций до абстрактной геометрии стеклянных кристаллов. Значительную часть этой продукции определял претенциозный кич. Были, однако, построены и крупные комплексы, авторы которых серьезно ставили проблемы связи современной архитектуры
Символическая эгалитарность терминала
Отель и центр конференций в Мекке. Саудовская Аравия (1974). германский архитектор Фрай Отто создал как живописную группу построек, крупные объемы которой перекрыты вантовыми конструкциями на основе стальных тросов.
Он как бы использовал принцип бедуинского навеса, переводя его во многократно более крупные величины. На основе вантовой структуры создан плоский затеняющий навес двора перед конференц-залом Тот же принцип навеса американская проектная фирма СОМ использовала для аэропорта в Джидде. Саудовская Аравия (1980). через который проходят потоки паломников, направляющихся в Мекку. Его терминал, служащий укрытием для огромных людских масс, образован модульной сеткой, по которой расставлены мощные стальные мачты, несущие тенты из тефлоновой ткани. Последняя сочетает высокую прочность со способностью противостоять солнечной радиации. Конструкция открывает необходимую возможность свободной циркуляции воздуха. Рационально справившись с практической задачей, архитекторы вместе с тем дали точное решение и ее символического аспекта — пространство, предоставляющее всем равуювозможность получить достойное укрытие. Решение это. ассоциирующееся с традиционным, высоко технологично.
Символическая эгалитарность терминала паломников принципиально отличает его от крупного аэропорта, сооруженного в столице королевства. Эр-Рияде, имеющего строго иерархичную структуру (1983. американский архитектор Гио Обета) Аэропорт рассчитан на 15 млн. пассажиров в год.
Терминалы складываются из треугольных модулей, покрытых вспарушенными оболочками на колоннах. Сдвиг оболочек по высоте обеспечил верхнебоковое освещение. Здесь также возникают тонкие ассоциации с архитектурной традицией.
Остроумно и тонко проблема внутренней целостности объекта связана с традицией местной версии арабской культуры в комплексе университета Катара в Дохе (1974-1985, египетский архитектор К. эль Кафрави), где должны обучаться 15 тыс. студентов. Его постройки складываются в непрерывную ткань, напоминающую соты из стандартных модулей. Форму последних определили традиционный для Аравийского полуострова прием естественной вентиляции через поднятые над кровлями «башни ветра» и организация верхнебокового освещения. Восьмигранный основной объем модуля, смонтированный из многослойных панелей, увенчан пирамидой, несущей ажурную квадратную башню. Ткань застройки пронизывают дворики. Фантастический многобашенный силуэт венчает вершину холма. Форма при ее очевидной современности несет тонкую метафору национального — в его местном выражении — и традиционного. Менее содержательна попытка воспроизвести «исламские» формы в ансамбле университета Эр-Рияда с его 25 тысячами студентов (Г. Обата, 1974-1985). Массивные корпуса связаны линейными структурами трех крытых улиц, расходящихся от центра с форумом и мечетью. Геометризованные очертания непомерно высоких уличных аркад — как бы громадная упрощенная схема традиционных.
Поиски национальной архитектуры, которая была бы синтезом новых тенденций в мире и истинно народных традиций, в Турции настойчиво вел архитектор Седат Хакки Эльдем. Проблема увлекла его сразу после того, как он получил профессиональное образование в Школе изобразительных искусств Стамбула (1928). Тогда ему казалось, что народное жилище Анатолии, обладающее четкой геометрией, конструктивной и функциональной ясностью, может стать основой современной турецкой архитектуры. Эту убежденность он реализовал в работах предвоенных лет, где стремился соединить уроки функционализма с анатолийской традицией. В 1948 г. построенный Эльде- мом Дворец юстиции в Стамбуле стал первой в Турции попыткой использовать корбюзианский «грубый бетон». В 1950 г. вместе с архитекторами американской фирмы СОМ Эльдем построил в Стамбуле отель «Хилтон».
Под его влиянием был преодолен стереотип «стиля Мира», в то время для американцев непререкаемый. Здание реализовано в грубом бетоне, с фасадом. формируемым ячейками глубоких лоджий, обеспечивающими солнцеза- щиту. Интернациональное соединено с анатолийскими ассоциациями.
В1962-1970 гг. Эльдем построил в Стамбуле комплекс Управления социальной защиты. Структура, основанная на стандартизированном железобетонном каркасе, расположена на участке сложной формы; крутой рельеф определил ее членение на объемы, образующие живописную группу. Эльдем точно вписался в масштабность и пластику контекста, образованного традиционными постройками, повторив и его высокую плотность. Фасады его зданий, с их тонкими железобетонными элементами и глубокими свесами плоской кровли, стали тонкой трансформацией традиционных деревянных каркасов. Национальная идентичность, к которой стремился Эльдем, реализована не через прямые ассоциации форм, а на глубинных уровнях формообразования, определяющих синтаксис формального языка, его ритмический строй и эмоциональные интонации.
