Дерево, материал, типичный для Японии, обработанное с высоким мастерством, ставшим национальной традицией, Андо использовал и для японского павильона международной выставки ЭКСПО-92, проходившей в Севилье, Испания (1992).
Наклоненные внутрь глухие наружные стены, набранные из кедровых брусьев на стальном каркасе, как бы провисают, имитируя гигантские жалюзи. Вход организован через широкий сквозной разрыв верхней части объема, куда ведут упруго выгнутый деревянный мостик и следующий его профилю эскалатор.
Крышу над входной частью поддерживают деревянные столбы, несущие геометрически абстрагированную модель традиционной консольной конструкции, Дерзко необычная композиция, созданная на берегу реки Гвадалквивир, воспринималась как метафора ковчега.
Творчество Тадао Андо, устремленное к лаконичному выражению гуманистических значений, в восьмидесятые годы не только противостояло иррационально усложненной техноморфной риторике «третьего поколения» мастеров архитектуры Японии.
Оно стало и самым значительным явлением минимализма, складывавшегося в международное направление, которое распространилось и утвердилось в девяностые годы. Андо, развивая национальную идентичность японской архитектуры, перебросил мостик связи между ней и мировым архитектурным процессом, от которого она оказалась обособленной после угасания метаболизма.
Во второй половине семидесятых в архитектуре Запада началось некое умире- ние конфликтов, сопровождавших кризис модернистской «новой архитектуры» в шестидесятые годы. Модернизм, порожденный индустриальной цивилизацией, не мог преодолеть рубеж между ней и наступившим периодом постиндустриальной цивилизации — выстроенная им система ценностей рушилась. Но уже определились черты «посленового» времени, складывалась постмодернистская культура, захватывавшая в свою орбиту и зодчество. Утопическая вера в рационалистический метод, заставлявший действовать так, как если бы реальность была подчинена разуму и диктуемому им порядку, иссякла. Постмодернизм исходил из того, что непосредственная данность вещей недоступна разуму — лишь знак, текст, миф составляют единственное реальное содержание как речи и мысли, так и искусства, архитектуры.
В еще большой степени объектом land art стал исторический музей Чикацу-Асука в Минами-Кавати, префектура Осака, Япония (1990-1994). В этой части страны, бывшей ее центром в древнейшие периоды истории, сохранился главный комплекс погребальных курганов («кофун») — более двухсот, включая четыре императорские гробницы. Музей строился как центр изучения культуры курганов II-VII веков н. э. Было логично связать замысел с историческим окружением и его объектами.
Здание создано как холм, склон которого превращен в гигантскую лестницу, нечто, несущее аналогии с такими великими произведениями древних культур, как пирамиды ацтеков и майя, зиккураты. Над ступенчатой поверхностью поднимается бетонная башня скульптурных очертаний, ее внутреннюю шахту прямоугольной спиралью охватывает лестница. С этой имитации скалы, приподнятой тектоническим сдвигом, перед посетителем открывается панорама основной группы погре- I бальных курганов. Кровля-лестница может быть использована как трибуна для театральных представлений, музыкальных фестивалей, различных перформансов.
Пространства интерьера сгруппированы вокруг главного экспоната — большой модели гробницы императора Нинтоку. Но главной целью Андо было создать у посетителя ощущение погруженности в историю, пребывания в настоящей гробнице. Экспонируемые предметы по мере возможности расположены так, как им следует в подлинном погребении. В основной части помещений царит полумрак. Центральный стержень башни открыт внутрь на всю его высоту; свет в него не попадает. •Стержень тьмы», уходящей куда-то вверх, образует эмоциональный акцент интерьера. Желание создать интерьер, вызывающий впечатление настоящей гробницы, объединило все стороны замысла, включая и необычный экстерьер.
Здание окружено деревьями, листва которых образует наиболее яркий фон (японские сливы и пр.). Рядом со входом устроен водяной каскад. Посетитель может выбрать прогулку по дорожкам сквозь сад, где бетонные игровые формы отмечают точки наблюдения ближайших погребений. Андо создал это сооружение как материализованный миф. увлеченно работая не только с землей, но и с историей Японии.
В музеях на о. Наосима и в Минами-Кавати Андо создавал синтез природного и искусственного. Иной метод он использовал при строительстве Центра семинаров фирмы Тото в Цуна-Ган, префектура Хёго, Япония (1994-1997). Участок лежит на высоком — более 100 м — склоне, покрытом деревьями, который под углом 45° спускается к океану. Хаосу скал и деревьев Андо противопоставил жесткую геометрию бетонных тел. В их группе столкнулись ортогональные планировочные сетки, развернутые по отношению одна к другой под углом 45°.
Ряды горизонтальных террас и протяженные объемы сталкиваются с вертикальным ориентиром — высокой башней квадратного сечения. Контрасты природного и искусственного дополнены контрастами геометрических форм. Место для комплекса, предполагающего проведение семинаров на 60 персон, выбрано самим Андо близ эпицентра землетрясения, разрушившего Кобэ в 1995 г.
Кажется, что напряжения, копившиеся поблизости в земной коре, побудили Андо к необычной для его работ драматичной контрастности. Впрочем, участок открывает панораму океана, развернутую на 180°, которая включает и вид на аэропорт Кансай. Расположенное на склоне ниже верхней террасы, здание существует как бы наедине с океаном.
