В эпоху Возрождения скульпторы обращались в поисках вдохновения к классической Античности, однако в то же время развивали подходы к трактовке формы, которая указывала бы на современное ее осмысление. Так, например, представления об идеальном человеческом теле они связывали скорее с концепциями гуманистов, нежели с античными канонами, в отличие от того, как это было, например, с архитектурными ордерами. Скульпторы эпохи Возрождения полагали, что античная скульптура была столь уникальным явлением, что изучению этого искусства следует отдать предпочтение перед обращением непосредственно к природе. В соответствии с высказыванием, которое приписывают Микеланджело, он считал, что человек, создавший торс Аполлона Бельведерского, был мудрее самой природы. Великой потерей, по его мнению, было то, что от Аполлона сохранился один лишь торс.
Художник, архитектор и историк искусства Джорджо Вазари был одним из теоретиков, которые в этот период ратовали за создание новой системы ценностей, основанной на изучении творчества отдельных гениев. Он характеризовал выдающихся живописцев в соответствии с их maniera, — индивидуальным и неповторимым стилем каждого из их произведений; этот подход изменил классические идеалы Ренессанса. В период чинквеченто обычным желанием скульптора стало не просто воспроизвести, в точности повторить естественные формы, но и превзойти натуру благодаря воображению. Эта тенденция в какой-то мере предвосхитила произведения маньеристов, которых в течение продолжительного времени критиковали ученые, пока искусствоведы Макс Дворжак и Герман Фосс в XX столетии не реабилитировали это направление. Среди его определяющих признаков можно назвать удлиненные членения и пропорции тел, искусственные позы и соединение в одной композиции различных материалов. Скульптурные композиции маньеризма могли подчеркивать такие противоположные особенности персонажей, как дряхлость и юность, красоту и уродство, объединять мужские и женские фигуры. Среди самых значительных достижений маньери- стских скульптур — изобретение так называемой figura serpentinata — сложного спирального движения фигур или целых групп, извивающихся вверх, создавая впечатление, будто они неподвластны законам земного притяжения.
Этот мотив впервые появился в скульптурной группе «Победа» и «Умирающих рабах» (см. справа), датируемых между 1519 и 1530 годами, однако фронтальный взгляд все еще оставался здесь основным для зрителя. Второстепенное положение одной фигуры и изображение другой в полный рост и движущейся в противоположном направлении, подчеркивали тему победителя и побежденного. Когда Джамболонья обратился к figura serpentinata, он продолжил и развил этот мотив в новой форме, создав группу, которую надо было рассматривать со всех сторон; сложная композиция могла быть верно воспринята, если зритель обходил ее кругом. При этом постоянно открывались новые ракурсы, которые, однако, подчеркивали движение вверх всей композиции.
В дальнейшем противопоставлении «Победы» и «Умирающих рабов» Микеланджело маньеристская figura serpentinata, кроме всего прочего, отражала замечание Вазари о maniera, в которой некоторые видели вырождение классического стиля в сторону чрезмерной вычурности. Этот переходный период чрезмерного любования совершенным владением техникой и чрезмерное изящество можно считать предтечей барочного стиля в искусстве, который появился после того, как был созван Тридентский Собор, давший новое звучание религиозному чувству. Тем не менее Джамболонья оставался в этот период наиболее влиятельным итальянским скульптором, а его искусство задало тон всей европейской скульптуре конца XVI — начала XVII в. Его произведения можно считать переходными между работами Микеланджело и Бернини. Историки искусства, особенно в первой половине XX столетия, были заняты выяснением истинной природы чрезвычайно сложного искусства барокко, и их споры вращались вокруг вопросов стиля. Часто ссылались на проникновение декоративного натурализма в поздние работы маньеристов, на их колоритную образность, или на значение натуралистического стиля в качестве реакции на маньеризм.
Если Реформация Лютера расколола Европу на два мощных идеологических лагеря, то именно Италия периода чинквеченто стойко противостояла ей. Здесь возникло новое единство между верой и Церковью. Затем состоялся знаменитый Тридентский Собор, проходивший между 1545 и 1563 годами; и хотя он имел следствием единение католической церкви, в то же время интеллектуальная атмосфера становилась неблагоприятной в отношении искусства Возрождения, вдохновляемого классической Античностью, и совершенно отвергала проявления духа ренессансного гуманизма. Изменение религиозных взглядов публики (и в особенности художников) и то, как отражались в них исторические события, хорошо показывает пример скульптора Бартоломео Амманнати.
В начале своего творческого пути Амманнати посвятил себя изучению скульптуры Ренессанса и Античности, создав масштабную скульптурную композицию для фонтана во Флоренции в духе мань- еристской традиции позднего Ренессанса. Пережив кризис в личной жизни, он отвернулся от этого стиля и прежних тем своих произведений. Осудив свое творчество в духе Контрреформации, особенно за присутствие в нем множества обнаженных фигур, он завещал все свое наследство ордену иезуитов.
В начале 1950-х годов итальянский искусствовед Джулио Карло Арган ввел понятие риторики в понимание барокко, описав этот стиль как «художественную риторику», где главное внимание уделяется persuasю — убедительности. Это ставило зрителя в совершенно иные отношения с произведением искусства. «В предшествующие времена искусство стремилось вызвать чувство восхищения прекрасным или совершенным явлением, представленным в изображении; таким образом, ответное чувство зрителей было таким же, как и их отношение к предмету изображения — реальному миру. В XVII веке художник стремился к новым взаимоотношениям между зрителем и произведением искусства. Произведение более не было объективным фактом, но должно было побуждать к действию», — писал польский искусствовед Ян Бялостоцки.
