Несмотря на свою широкую известность, Петровский дворец поразительно мало исследован. Хотя без упоминания о нем не обходится ни один из обобщающих трудов по истории русской архитектуры, до сих пор не введена в научный оборот его строительная документация, не ставилась задача его семантико-символической интерпретации.
Проект Петровского дворца был составлен М.Ф. Казаковым летом — осенью 1775 г. 17 ноября в Экспедиции строения Кремлевского дворца московский главнокомандующий М.М. Измайлов “в полном собрании объявил конфирмованный ее императорским величеством план и фасады новому каменному строению дому со всеми принадлежащими службами по Петербургской дороге к Всесвятскому близ загородной дачи Высокопетровского монастыря…” 28 ноября начали огораживать место строительства вехами. Указом императрицы от 5 декабря была решена и проблема финансирования. Строительство приобрело законный статус.
В отличие от Большого Кремлевского дворца В.И. Баженова, имевшего большой подготовительный период до начала строительных работ, Петровский дворец и проектировался и строился быстро. Сразу по утверждении проекта М.Ф. Казаков начал подыскивать поставщиков материалов. Уже к лету белый и бутовый камень — “мячковский”, “пахорский”, “любрицкий”, “филевский” и “хорошевский” — были доставлены к месту постройки. В июне 1776 г. до официальной закладки дворца, которая, по-видимому, состоялась в сентябре — октябре того же года, М.Ф. Казаков был уже озабочен поисками хорошего мастера для наружных скульптурных украшений, которые были задуманы им из керамики. Из его рапорта в экспедицию от 10 июня узнаем: “Как уже строение Петровского дворца начало свое приняло, то не благоволит ли Экспедиция кремлевскаго строения заблаговременно приступить к наружным онаго украшениям, кои требуют в деле немало времени, какое же именно украшение усмотреть можно для прочности и надлежит оным орнаментам быть из глины крепко обозженным, к чему приискан мною господин скульптор Ест [Johan Just], коего также для договора в цене экспедиции представляю” М.Ф. Казаков знал Юста задолго до начала строительства Петровского дворца — скульптор вместе с Иваном Ясныгиным выполнил деревянную модель Большого Кремлевского дворца В.И. Баженова.
Энергичные действия М.Ф. Казакова по обеспечению стройки всем необходимым в самые кратчайшие сроки свидетельствуют о его несомненной деловой хватке и практическом опыте, т. е. как раз о тех качествах, которых не хватало его великому учителю и коллеге В.И. Баженову. В руках Казакова были сосредоточены все нити управления стройкой, каждый возникавший вопрос получал быстрое и оптимальное решение. Он составлял и утверждал сметы, оценивал качество исполняемых работ, в случае необходимости делал поясняющие рисунки и чертежи, неизменно во всем проявляя безукоризненный профессионализм и справедливость. Последнее было особенно важно во взаимоотношениях с не всегда добросовестными подрядчиками. Эти незаурядные деловые качества в совокупности с зодческим талантом, собственно, и позволили ему стать крупнейшим московским архитектором конца XVIII в.
Интересен вопрос о месте проектных исканий зодчего в процессе строительства и форме их выражения. Окончились ли они с началом работ? Ответ на него отчасти дают рисунки зодчего. Один из них, изображающий дворец в процессе возведения, расходится с осуществленным зданием в весьма значительных деталях. Разница с натурой есть и в других авторских рисунках дворца. Все это позволяет утверждать, что перспективные рисунки будущих строений делались им чаще всего не с натуры (или частично не с натуры), а являлись составляющей его проектной работы, позволяя увидеть воочию законченный замысел. Этим, по-видимому, объясняются и другие отличия в серии изображений Петровского дворца, которые, вероятно, использовались и для показов императрице в качестве наглядной формы проектной документации.
Однако вносимые изменения все же касались только частей или, пусть даже существенных, но деталей сооружения. В целом же композиция от замысла до его воплощения в натуре не претерпела существенных трансформаций. Кубический трехэтажный объем дворца, увенчанный куполом с довольно высоким световым барабаном, был окружен двумя обширными дворами — парадным со стороны Петербургской дороги (по его периметру были размещены корпуса для приезжающих, помещения военного караула и кухня) и внутренним с противоположной стороны, где располагался небольшой садик. К его стенам примыкали с северо-запада и юго-востока еще два небольших хозяйственных двора с конюшнями, казармами для солдат, погребами и сараями. Все сооружения строились из кирпича с применением белокаменных и керамических деталей. Служебные корпуса и ограда заднего двора были украшены несколькими зубчатыми башенками (10 больших и 11 малых), что придавало всему комплексу необычный крепостной характер, структурно отдаленно напоминавший боярскую усадьбу XVII в., а стилистически более всего соответствовавший знаменитым павильонам, возведенным незадолго до утверждения проекта дворца в 1775 г. на Ходынском поле. Например, весьма близки архитектурные формы башенки Азовских служб на казаковском рисунке ходынского ансамбля с востока и высокие крупные башенки, примыкавшие к служебным корпусам парадного двора Петровского дворца.
С внешней стороны вокруг дворца была устроена глубокая канава, края которой были обложены дерном; через нее были перекинуты каменные мостики. Таким приемом традиционно выделялась русская помещичья усадьба и в XVIII в., и гораздо раньше — обведение жилой усадьбы бороздой, охранявшей ее обитателей от темных сил, восходит еще к языческим временам. Около выступавших наружу круглых башенок предполагалось сделать небольшие земляные бастионы — они изображены на одном из казаковских рисунков. Были они выполнены в натуре или нет — неизвестно, но это безусловно также сближало дворец с ходынкинскими крепостями. На пустоши к северу и востоку от дворца долгое время сохранялся хвойный лес, к юго-западу простиралось обширное Ходынское поле. Парк (впоследствии широко известный под названием Петровский) вокруг дворца был разбит гораздо позднее.
На воплощением дворца в натуре работало довольно много иностранных мастеров. Кроме уже упоминавшегося И. Юста, выполнявшего наиболее ответственные наружные и внутренние декоративные работы (в частности, скульптурную отделку Круглого зала — коринфские капители, гербы, “государственные портреты”, гирлянды, фриз и другие декоративные детали), в делах Экспедиции кремлевского строения упоминаются имена слесарей Йохана Пеше и Иохима Розе, кирпичные мастера Гильден Брехт и Вилли Гильдебрандт, скульпторы Иван Енш и Иван Ерке, столяры Йохан Демот и Йохан Витман. С Витманом Казаков встречался по работе и раньше — этот мастер также участвовал в постройке модели дворца В.И. Баженова и отделывал Пречистенский дворец. Имена русских мастеров упоминаются чаще в связи с земляными, землеустроительными, общестроительными, мелкими столярными и кровельными работами. Например, отечественным мастерам принадлежало создание купола и его покрытие железом. И.Е. Бондаренко и вслед за ним авторы монографии “Казаков” писали об участии в отделочных работах Петровского дворца молодых, впоследствии известных русских скульпторов Гордеева, Козлова и Тимофеева. Однако упоминания их фамилий в подрядных и отчетных документах экспедиции найти не удалось, в связи с чем это утверждение пока не встречает достаточного подтверждения.
