Карнизу принадлежит особая роль в композиции СТОА. Все здание, геометрически четкое по объемам, подчеркнутым блестящей поверхностью сплошного стеклянного ограждения, чрезвычайно лаконично по деталям. Их практически нет в привычном смысле этого слова, так как козырьки входов, столбы проездов и пандусов и тому подобные элементы аскетичны по форме, не подчеркнуты ни пластически, ни колористические в общей композиционной системе, предельно погашены.
И только своеобразный по форме карниз, легко и мощно нависающий над стеклянной башней, активно заявляет о себе как важный архитектурный элемент. Его главный корпус фрагмент общий вид комплекса в композиции с жилой группой гофрированный фартук, еще более выявленный на фоне стеклянной стены густой, падающей от него тенью, жестко очерчивает верхнюю грань высотного объема.
Такая трактовка карниза была необходима, чтобы зрительно выявить верхние контуры здания, сделать более ясно читаемой объемную характеристику центральной башни, не дать раствориться в широком природном окружении сложной пространственно-пластической системе основного сооружения в целом. Композиционная роль карниза велика. Не случайно автор придал ему такую необычную форму, сделав по краям фартука острые, треугольные выпуски. форма карниза со свешивающимся вниз треугольником возникла в творчестве архитектора несколько лет назад в процессе работы над другими московскими объектами. Это были сравнительно небольшие по объему комплексы посольств (сначала Кубы, затем Югославии). Форма возникла в поисках деталей, современных по своей тектонике, пластике, эмоциональной выразительности, варьируясь по своей роли в композиции здания. Прорабатывалась возможность ее включения в пространство интерьера. Выискивалась острая характерность, отметалась навязчивость
