Его начали строить в 1962-1963 гг.39, когда повсеместно господствовала архитектура «современного движения». Приход хотел выстроить храм в «псковско-новгородском стиле». Архитектор Д. Эшерик совершил в связи с этим заказом специальную поездку в Россию; в русских соборах его особенно поразил неизвестно откуда льющийся свет. Этого эффекта он постарался достичь в своем проекте. Храм был возведен скорее в традициях русского соборного строительства XVI в., чем в заказанном зодчему псковско-новгородском стиле. Архитектор, сохраняя вполне традиционное пятиглавие с «луковицами» и высокими барабанами, в остальном постарался модернизировать церковную архитектуру. Гладкие стены расчленены очень узкими лопатками, на западном фасаде они образуют аркаду сильно вытянутых пропорций, причем верхняя часть каждой арки заполнена росписью. Рисунок аркады получился довольно сухим, нижняя граница росписи архитектурно не мотивирована. В фасадах появились признаки поэтики постмодернизма. В некоторых отношениях архитектор добился решения поставленной им задачи: эффект «льющегося света» достигнут обилием окон в барабанах, причем в центральном барабане окна сделаны в два яруса, в то время как в стенах практически нет окон.
Еще десятилетием позже, в начале 1970-х годов был выстроен Никольский собор в Вашингтоне. Его строили по образцу Дмитриевского собора во Владимире (арх. А.А. Нератов). Были повторены основные формы и пропорции образца, но пластика стен предельно упрощена. Во всю высоту прясел прорезаны узкие окна, что заметно модернизировало облик храма, при сохранении определенной образной связи с Дмитриевским собором40.
В других поместных церквях, как и в русской, иммигрантские общины в поисках самоидентификации тоже создают церкви в традиционном стиле. Здесь следует вспомнить возведение греческой церкви Святителя Спиридония в Ман- хеттене. Храм был построен в начале 50-х годов, когда был на подъеме интернациональный стиль, стиль стекла и металла. Тогда интерьер церкви был сделан преувеличенно, избыточно традиционалистским, каждый квадратный дюйм был украшен ручной византийской работой. Был реализован взгляд традиционалиста — интерьер должен следовать византийским мотивам. Епархиальный архиерей выразил тогда опасение, что результатом слишком буквального следования византийскому образцу станет здание, схожее с искусственными поделками парка развлечений. (Опасность ассоциаций с Диснейлендом следует, видимо, во многом объяснить особенностями американской культуры.)
Совсем другой культурной традиции принадлежит церковь Св. Марии, Матери Божией, освященная в июле 2004 г. в одном из парижских пригородов. Она была построена ассиро-халдейской общиной Франции (Антиохийский патриархат). И здесь прослеживается связь с архитектурной традицией метрополии. Перед нами однонефная довольно приземистая базилика с асимметричными пристройками, среди которых выделяется колокольня. Преобладают глухие поверхности белых стен с небольшими арочными проемами. Только колокольня завершается легкой аркадой с куполом. В этом маленьком приходском комплексе можно заметить перекличку с мотивами средневековой архитектуры Сирии, в частности — с монастырем Мог Hananyo (Deir al Zafaran), резиденцией Антиохийского патриарха с 1160 по 1933 гг.41
Примером поддержания традиции не в эмиграции, а в метрополии может служить создание нового здания храма новомученика Станко Острожского в Острожском монастыре (Черногория), освящение которого (с захоронением останков офицеров штаба королевской армии, убитых в Остроге властями в 1943 г.) состоялось 18 декабря 2004 г. Этот храм — в какой-то мере абстрактная схема, настолько упрощены его формы. И в то же время традиционность иконографии и традиционность материала делают постройку вполне убедительной, преемственно продолжающей традиции храмоздания. Новые храмы в привычном для региона материале и в традиционной иконографии — распространенное явление и на Балканах, и в Греции, и в Грузии. Достаточно вспомнить грандиозный новый собор в Тбилиси, повторяющий все характерные черты грузинских храмов средневековья.
