В первой четверти XVIII в. центр дворцового строительства переместился из Москвы в Петербург. В литературе указывались лишь единичные случаи подобного строительства в первопрестольной столице этого периода, что расценивалось скорее как исключение из общего правила. Однако приводимые в статье данные позволяют во многом пересмотреть представление о роли Москвы в жизни двора первого российского императора: по инициативе Петра I в городе и его ближайших окрестностях велось интенсивное создание дворцовых ансамблей, сравнимое по масштабу с петербургским.
Особенностью дворцового строительства в Москве того времени являлся тот факт, что оно сводилось во многом к возобновлению и модернизации ранее существовавших ансамблей. Лишь немногие дворцы возводились в совершенно новых местах. Это не удивительно, ведь застройка города и окружавших его усадеб давно сложилась. Вместе с тем, определенная часть запланированных к строительству дворцовых зданий так и не была осуществлена, что не мешает говорить о них, как о части общего явления. Таким образом, Москва наравне с Петербургом оставалась центром придворной жизни государства, постепенно изменяя свой облик в соответствии с требованиями эпохи.
Первая четверть XVIII в. стала для России эпохой кардинальных реформ, частью которых было преобразование архитектурного дела. Новшества, привнесенные в эту область, ярко проявились в изменении традиций дворцового строительства.
Местность против Кремля на противоположном низком берегу Москвы-реки, называемая Царицын (Царский) или Красный луг, известна с XIV в. Спустя триста лет здесь находился большой плодовый сад. Он выгорел в 1701 г. и затем не возобновлялся.
1 декабря 1703 г. Василий Кормчин, виднейший русский инженер, сообщал Петру I из Москвы: “По се число театрум на Царицыне лугу взрублен немного не весь. Шириною 120 аршин, от фигур же к хоромам 100 аршин, поставить же помышляю сице. По сторонам с Орла два фонаря, на краях фигуры две, фитильная и свечная… Из рядной избы, против хором гдна губернатора на Москве-реке, и престарелаго Нептунуса пустим к его натуральному желанию на воду…” 1
Письмо с приложенной к нему схемой является интереснейшим свидетельством об устройстве первого в России регулярного “театрума” для фейерверков. Обращает на себя внимание полное совпадение схемы работ В. Кормчина с гравюрами А. Шхонебека “Фейерверк в Москве 1 января 1704 года”, где изображена огороженная площадка (сцена) с четырьмя деревянными скульптурами на угловых столбах (“фигуры резные” на схеме), стоящий в центре композиции “Орел”, “свечная” и “фитильная” фигуры по его сторонам, находящийся слева “Нептунус” (его колесница была доставлена к месту проведения фейерверка во время первого действия). За декорациями угадываются черная полоска реки и силуэт города. Своеобразным центром театра являлись вынесенные за пределы сцены хоромы, “ис которых смотреть”, фасадом обращенные в сторону панорамы Кремля, который доминировал над окружающей местностью.
Для уточнения типологии дворца на Царицыном лугу отметим, что к новогоднему празднику 1702 г. подобный комплекс был построен в честь военных побед над Швецией на Красной площади: “Государевы деревянные хоромы и сени для банкета, а против тех хором на той же Красной площади сделаны разные потехи, и ныне стоят”. Документы того времени называют центральную постройку комплекса “триумфальными светлицами”. Это здание описано К. Бруином: “Были потешные огни близ Кремля, посреди базара или рынка… Подле Кремля сделаны были из досок большие хоромы со стеклянными окнами, в которых его величество угощал знатнейших придворных сановников своих и иностранных посланников, бывших в это время в Москве” 2. В стилистическом и функциональном отношении эту постройку следует рассматривать как своеобразный прототип дворца на Царицыном лугу. Данные о двух этих сооружениях дают важный материал, позволяющий проследить развитие зрелища фейерверков в Москве петровского времени.
Первые фейерверки не являлись частью праздничной программы, а представляли вполне самостоятельное народное зрелище. Новогодний фейерверк 1702 г. нарушал эту традицию — зрелищу предшествовало застолье знати в специально построенных триумфальных светлицах. Однако место застолья еще не было рассчитано на обозрение действа, из-за чего церемония была как бы разорвана. Вначале гости пировали в хоромах, затем были вынуждены выйти из них для просмотра фейерверка, а по его окончании снова вернулись к накрытым столам. С этим обстоятельством, видимо, было связано известное неудобство.
Вскоре место проведения подобных торжеств вследствие небезопасности Красной площади в пожарном отношении перенесли на Царицын луг. Построенный там к 1 января 1704 г. театр являлся по-своему совершенным комплексом. Так же как и здание на Красной площади, хоромы на Царицыном лугу стали триумфальным сооружением в честь побед русской армии и также должны были предназначаться для банкета. Но кроме отмеченного использования, хоромы впервые стали своеобразным амфитеатром перед огромной сценой под открытым небом, где разыгрывался величественный огненный спектакль — обрамление торжественного застолья знати.
Самым значительным новшеством являлся отказ от усадебной планировки репрезентативного комплекса, до этого времени доминировавшей в русских городах. При планировке ансамбля заложена значительная композиционная открытость, ориентированность на окружающую местность, поэтому дворец можно считать едва ли не первым российским примером чисто городской отдельно стоящей постройки.
Дворец на Царицыном лугу был местом проведения придворных новогодних торжеств 1705 — 1709 гг. Здесь же 1 января 1710 г. состоялось грандиозное празднование Полтавской виктории. 8 ноября “для приготовления к новому году вейерверка” Петр I направил в Москву В. Кормчина. Вскоре “на починку гдрских хором на Красном лугу и на дело в хоромах печей, окончин, полов и на иные всякие в тех хоромах починки и на дачю мастеровым и работным людем” Приказ Большого дворца выделил 586 руб. 3
Датчанин Юст Юль писал, что праздничный пир 1 января 1710 г., продлившийся с утра до позднего вечера, проходил в здании, составлявшем единый комплекс с территорией фейерверка. Упоминал Ю. Юль и о том, что приглашенные любовались фейерверком прямо из зала, где проходил пир. Новыми для нас сведениями в его записях являются данные о внутренней структуре дворца. Выясняется, что здание имело значительные размеры и состояло из центрального зала (из-за величины которого распоряжавшийся за столом “маршал” вынужден был ездить по нему на лошади) и двух залов поменьше 4. Насколько можно судить, здание дворца было решено в форме галереи удлиненного объема, вытянутой по линии восток—запад, со сплошным рядом больших окон в одной из продольных стен. Скорее всего, тип постройки был заимствован из Западной Европы, т. к. прямых аналогов ему в предшествовавшей отечественной архитектуре не прослеживается.
Дворец был местом проведения придворных торжеств и не имел жилых апартаментов. Прежде помещения для подобных целей составляли лишь небольшую часть обширных дворцовых комплексов с преимущественно жилыми функциями. На Царицыном лугу впервые было построено обособленное парадное здание, представлявшее собой вполне самостоятельную композицию, прямо не связанную по архитектуре и планировке с более крупным дворцовым ансамблем. Можно предположить, что оно явилось типологическим предшественником “Длинной галереи” в Летнем саду и “Зала для славных торжествований”, возведенных соответственно в 1721 и 1726 гг. в Петербурге.
В 1718 г. дворец на Царицыном лугу выгорел. Работы по его восстановлению продолжались до 1721 г. 9 января 1722 г. были выданы деньги на “строение лабратории и двух амбаров на Красном лугу” для изготовления и хранения пиротехнических материалов. 28 января 1722 г. во дворце состоялись мероприятия в честь завершения Северной войны. Их описания дают основание говорить об усложнении внутренней структуры ансамбля. Новогоднее празднование 1723 г. и годовщина “бракосочетания их величеств” 19 февраля того же года, сопровождавшиеся фейерверками, также состоялись на Царицыном лугу 3.
Составить представление о расположении дворца этого периода можно по чертежу 1731 г., на котором рядом с Суконным двором показан удлиненный корпус небольшой ширины, “против которого во время триумфа феерверки репрезентованы быть имели”. Кроме основного здания в состав ансамбля входили “светлицы”, построенные около 1718 г. владельцами Суконного двора “для работы сукон”, но затем взятые ко дворцу. Эти светлицы условно изображены на плане Царицына луга 1738 г. 6
О материалах убранства дворца можно судить по документу 1723 г.: “Надобно на Царицын Красной луг в хоромы к постановлению стенных серебряных шандалов… 50 скобок, десятеры щипцы, 10 шандалов здвижных на железе, 50 шандалов деревянных с трубками…, надобно для прибивки ковров и полавочников 500 гвоздей…” 7
Праздничные мероприятия во дворце проходили и после кончины Петра I. Например, 9 марта 1728 г., через день после коронации Петра II, “чужестранные министры получили приглашение от имени его величества приехать вечером на Царицын луг, где был фейерверк и бал” 8.
