Завершив исторический обзор характерных черт русского православного храмостроения, необходимо в качестве некоторого резюме попытаться обобщенно представить его наиболее стабильные свойства и основные особенности эволюции формообразования церковной архитектуры.
Наиболее стабильны, естественно, те черты архитектуры храмов, которые определены писаным каноном Православной Церкви. Таких черт очень немного, они фиксируют только самые крупные пространственные членения интерьеров, предопределенные чином богослужения. Это — выделение наоса и алтаря, трехчастность самого алтарного пространства, в некоторых случаях появление притвора. Вполне можно согласиться с И.Л. Бусевой-Давыдовой, утверждающей, что термины «канон», «канонический» в их точном церковно-историческом значении к храмовому зодчеству неприменимы108. Действительно, изложенный в ряде глав материал показывает, сколь широко изменялись пространственные и пластические формы храмов, сохраняя свою каноничность. Было прослежено и то, как при модернизации формы, например, в XVIII в., зодчие добивались реализации тех немногих пространственных норм, о которых только что упоминалось.
В то же время, материал показал наличие обширной области неписанных норм архитектурного формообразования в церковном строительстве. Их можно расценивать как канон в том смысле, в каком искусствоведение называет все средневековое искусство каноническим. Часть таких норм относительно подвижна и в разные эпохи могла акцентироваться в большей или меньшей мере, другая часть весьма стабильна.
К числу наиболее стабильных относится обыкновение выделять храмы среди других строений специальными иконографическими знаками — наличием купола или главки, венчающим сооружение крестом. В отдельные исторические периоды, как можно было заметить, появлялись и другие иконографические темы, применявшиеся только в храмах. Неизменным оставалось обыкновение осмысливать церковь как дворец или палату, предназначенную для Небесного Царя, поскольку храм — это место особого пребывания Бога. Конечно, строители и заказчики знали, что «Всевышний не в рукотворенных храмах живет» (Деяния, 7-48), но стремились в меру своих возможностей создать своего рода подобие, образ такого жилища. (Здесь мы в очередной раз сталкиваемся с тем, что образ в церковном искусстве не претендует на адекватное и полное отражение первообраза, но, тем не менее, осознается как передающий, пусть отчасти, его существенные черты, как образ, мистически связанный с первообразом.) Именно с темой дворца во многом связаны образы храмов классицизма, забота о благолепии храмов в период историзма.
Особая тема, органически связанная с темой дворца, — тема Неба на земле. Здесь обращает на себя внимание своего рода аллегория, весьма распространенная в храмостроении, — создание с помощью купола образа земного неба, напоминающего о Небе надмирном. Весьма значительны и другие черты в образе храма. Это, прежде всего, иконографические особенности интерьера — зримый молящимися престол в алтаре, изображения святых в иконостасе и на стенах. Но, кроме того, это и особенности архитектуры, лишь отчасти связанные с иконографией, то, что придает храму черты органичности, одухотворенности. Эти особенности архитектуры рассмотрены авторами данной работы, главным образом, в главах, посвященных средневековой архитектуре, кроме того, поиск средств архитектурной выразительности, приближенных к средневековым, замечен и в зодчестве эпохи модерна.
Тема органичности, одухотворенности в образном строе храмов, пожалуй, самая сложная и малоизученная в архитектуроведении. На нее долгое время не обращали внимания, и этому были свои причины. Эпоха классицизма, отмеченная весьма значительной секуляризацией культуры, оставила в стороне тему одухотворенности архитектурного образа храма, ограничившись предъявлением знаков культового назначения здания и развитием темы дворца. Когда же, начиная с периода романтизма, в архитектуре стали обращать внимание на культурные ценности других эпох, прежде всего бросалось в глаза принципиальное отличие художественных форм иной культуры от привычно считавшихся нормой. Главной задачей оказывался отбор из открывавшейся кладовой тех формальных средств, которые вызывали бы необходимые исторические ассоциации. Такими наглядными средствами формирования архитектурного образа естественно оказывались иконографические мотивы прошлого. Поэтому возрождение допетровских типов храма основывалось исключительно на повторении старых иконографических мотивов. Тема одухотворенности ушла из сознания, многие особенности формы старых храмов, придававшие им черты органичности, стали даже оцениваться как проявление малограмотности старых мастеров. Кратковременный период поисков органичности в эпоху модерна не дал закрепившихся в практике результатов.
Сказанным определилось состояние проблемы храмостроения к моменту, когда возведение новых храмов вновь стало актуальным.
