Начиная с 70-х годов, почти все ведущие архитекторы Италии восприняли в известной степени классический словарь. Одни стремятся к архитектурному языку, который был бы связан с богатым архитектурным языком прошлого и использовал бы весь ассортимент приемов выразительности, включая полихромию и орнаментацию, другие стремятся к урбанистической ясности, а иные предлагают строить как древние — из камня, кирпича, дерева.
Однако это разнообразие мотивировок менее важно в сравнении с общей тенденцией обращения к классическому языку, которая сочетает одновременно верность традициям и эволюцию.
В работах Гарделлы, Ауленти, Габетти дИзола возрождается и воспроизводится сознательно в деталях и орнаментации стиль либерти. Другие архитекторы — Моретти, Альбини, Скарна, Кварони, группа ГРАУ — больше обращаются к местным, в частности, римским традициям и региональному опыту, отображая их по-новому.
Более глубокая передача исторического прецедента прослеживается в творчестве Паоло Портогези (род. в 1931 г.), роль которого в современной итальянской архитектуре весьма значительна. Он выступает также как историк и теоретик архитектуры.
Долгие годы изучая стиль барокко и Ар-Нуво с позиции архитектурной семиотики, Портогези в своих книгах дает ключевой анализ для понимания творчества Бернардо Виттоне, Франческо Борромини, Виктора Орта. В работах Борромини он видит, прежде всего, комплексный архитектурный язык, полный риторических образов, который мотивировался как специфическими религиозными идеями, так и структурной логикой строений.
Эти позиции в истории архитектуры отображаются и в творческих работах Портогези, которые являются как бы продолжением его увлечения итальянским барокко. В ранних работах, например, в проекте дома Бальди (начало 60-х годов), Портогези показывает талантливое сочетание идей Борромини с эстетикой Современной архитектуры. Постепенно выкристаллизовывается его творческое кредо, заключающееся в возвращении к историческим прообразам.
Проект дома Бальди,- пишет Де Джорджо, — это попытка демонстрации того, что история, даже через фильтр Современной архитектуры, может звучать по-иному. Здесь Портогези сталкивается с проблемой выбора нескольких архитектурных мотивов, которые появляются в чисто римской атмосфере: реминисценция в стиле барокко, законы пространства — непрерывные и линейные, позаимствованные из стиля Ар-Нуво, сложная геометричность композиции, использование грубого необлицованного бетон.
Портогези на примере дома Бальди развивает теорию пространства, как систему взаимосвязанных данных места. Дом расположен в 20 км от Рима, в долине Тибра, на возвышенности в окружении старых дубовых деревьев, откуда открывается вид на развалины древних римских построек.
В проекте хорошо прослеживаются строительные традиции этой местности и связь времен. Здесь впервые выдвигаются его знаменитые лозунги заново открытое время и заново открытое место, которые были несколько преждевременными для архитектурной общественности 60-х годов и стали вполне созревшими на современном этане развития итальянской архитектуры.
В последующих работах Портогези этот принцип историзма несколько ослабевает, и только в начале 80-х годов приобретает новую силу и достигает почти филигранного совершенства в осуществленных проектах культурного центра в Авеццано и Академии художеств в Аквила.
Условно творчество Портогези делится на три этапа. Первый этап (дом Бальди) возвращение в архитектуру исторических традиций, путем связи архитектуры с памятью, однако, не в виде пассивной ностальгии, но как прогрессивное, возрожденное искусство.
Следующий этап (церковь в Салерно) определяется полным отделением от наследства Современной архитектуры и открытием заново градостроительной роли архитектуры. Последний этап (центр ислама в Риме), продолжающийся и в настоящее время, ознаменовался новым витком историзма в творчестве Портогези.
Все эти работы оказались этапными для развития итальянской современной архитектуры и содержат тенденции, актуальные для современности. Здесь хотелось бы более подробно остановиться на некоторых особенностях творческого метода Портогези.
Он вводит в архитектуру понятие поля, которое пронизано сетью векторов восприятия. Поскольку представление о поле заимствовано из физики, Портогези опирается на формулировку Эйнштейна: материя появляется, когда концентрация энергии высока, а поле, когда эта концентрация ниже.
В этой трактовке оказывается, что различие между материей и полем носит количественный, а не качественный характер. Эту концепцию поля, которую физики интерпретируют как действие па расстоянии, Портогези переносит в архитектуру.
Есть какой-то определенный способ восприятия человеком воздействия архитектуры на расстоянии. Поведение человека в отношении определенных структур имеет некоторую аналогию с действием магнитного поля, где интенсивность притяжения варьируется в зависимости от расстояния.
Выделить поле — это то же самое, что выделить архитектурный объект, определить радиус действия, — пишет Портогези. Он действие поля образно сравнивает с концентрическими кругами на воде. Рассматривая сооружение, как острова в пространстве, Портогези увлекается теми формами, которые наиболее ясно отображают динамику поля, т. е. формами, берущими начало в рисунке из концентрических кругов па поверхности воды.
По аналогии с гидродинамическим эффектом, визуальное поле в архитектуре распространяется от каждого центра, максимально продвигая свой волновой фронт. Архитектурное поле возникает как отношение между объектами, где промежуточное пространство отнюдь не пусто — оно пронизано взаимными связями, которые влияют па характер архитектурного комплекса в целом.
