На стройке с помощью лазера и компьютерного управляющего устройства панели подгонялись к месту, образуя безукоризненно ровную сверкающую поверхность опрокинутой искривленной пирамиды. В просторных интерьерах с гибким размещением оборудования преобладают стерильные полированные поверхности. Центральный сад с прудом и стриженой зеленью завершает образ здоровой и безопасной производственной среды.
Работающая в Париже группа «Архитектурная студия», созданная шестью архитекторами (Родо Тиснадо, Мартин Робен, Ален Бретаньоль, Рене-Анри Арно, Жан-Франсуа Бонн и Лоран-Марк Фишер), назвала своим объединяющим началом поиски вдохновения в фантазиях Жюля Верна. Члены группы писали о своей творческой установке: «Медленно, в некоторых отношениях слишком медленно, из-за диктатуры рационализма… архитектура возвращается к выражению значений. Архитектура вновь использует декорации и обращается к связям с историей. Она учится вновь идти по пути гармонизации существующей среды и даже создавать окружение с более уравновешенными связями с техникой. Кроме всего прочего, архитектура вновь учится рассказывать истории»4. Одним из объектов, в котором группа воплотила свои фантазии, побужденные Жюлем Верном, стал Лицей Жюля Верна в Сержи-ле-О, Франция (1991-1993). Крупный учебный комплекс, рассчитанный на 1350 учащихся, расположен среди развивающегося нового города на треугольном участке, зажатом в развилке магистралей. Территорию плотно заполнили сооружения, форма которых, по словам архитекторов, вдохновлена поездами скоростных железных дорог. Преодолевая дробную несогласованность частей комплекса, архитекторы частично охватили его металлической кровлей, формирующей одну из сторон прямоугольного участка и его ось. Конструкция, служащая кровлей одного из корпусов, навесом над пешеходной коммуникацией и объединяющим началом целого, вдоль стороны, обращенной к одной из магистралей, округло завернута, как край крыла фантастического летательного аппарата величины еще невиданной. И в этом случае целое тоже трудно воспринять, не поднявшись на высоту птичьего полета.
Архитектура высоких технологий давала возможность материализовать и очень сложные смыслы во многослойных поэтических метафорах. Как архитектор-философ и архитектор-поэт показал себя в девяностые Жан Нувель, ставший в этом десятилетии самым интеллектуально глубоким и ярким среди архитекторов Франции. В его миропонимании совместились скепсис Жана Бодрийара, убежденного в невозможности проложить четкую границу между объективной реальностью и заслоняющими ее виртуальными образами, и традиция картезианского рационализма, обязывающая любые утверждения приводить к строгой последовательности формального выражения, освобожденного от всего необязательного. Высокие технологии воспринимались и использовались им не только как средство решения практических задач, но и как материал метафор поэтического языка. В большей мере, чем другие архитекторы конца века, Нувель унаследовал художническое отношение к архитектуре, свойственное Ле Корбюзье.
