В 1948 г. западные державы в нарушение Потсдамских соглашений объединили три оккупационных сектора Берлина в единый Западный сектор с общим управлением. В составе Большого Берлина образовался Западный Берлин. Хотя он никогда не являлся составной частью ФРГ, политические деятели западных держав всячески демонстрировали связь этой страны с Западным Берлином, который их стараниями долгое время оставался очагом международной напряженности и рассматривался реакционными империалистическими силами, с одной стороны, как «фронтовой город», с другой— как «витрина свободного мира».
Пока существовал единый магистрат Большого Берлина (до середины 1948 г.), имелась организационная возможность для совместных градостроительных усилий в обеих частях города. Мероприятия, начатые администрацией и архитекторами Берлина— столицы ГДР, были рассчитаны на весь городской организм в целом. В конкурсе на проект застройки нового центра Берлина принимал участие Г. Шарун, занимавший тогда пост советника по строительству в магистрате. После ликвидации общеберлинского магистрата, завершившей превращение Западного Берлина в «фронтовой город», совместная работа архитекторов двух частей Берлина полностью прекратилась.
В Западном Берлине в 1958 г. был составлен проект нового генерального, плана, деловые качества которого перечеркиваются непримиримыми противоречиями в его исходных принципах: с одной стороны, проект в соответствии с политикой реакционных кругов как бы игнорировал существование Берлина — столицы ГДР, с другой стороны, он был рассчитан на весь Большой Берлин.
На развитии Западного Берлина тяжело отразилось то, что политические деятели ФРГ, без всякого на то основания, рассматривая этот город как свой экономический придаток, длительное время поддерживали искусственную, уродливую ситуацию, тормозящую его развитие.
Западный Берлин и его промышленность развивались однобоко и медленно. Отсутствие экономических контактов с ГДР приводило, например, к тому, что такие нерентабельные для транспортировки грузы, как цемент, песок, гравий, кирпич и т. д., привозились из ФРГ, преодолевая расстояния, нередко превышающие 300 км.
Американские власти финансировали строительство первых после войны общественных зданий в Западном Берлине — «Свободного университета» Генри Форда, мемориальной американской библиотеки и др.
Работы по планировке и застройке Западного Берлина носят откровенно пропагандистский и рекламный характер. В облике новых зданий крупнейших банков, магазинов, отелей, издательств сквози нарочитое стремление к вызывающему «шику» и демонстрации показного процветания.
Новый общественный центр в районе улицы Курфюрстендамм формируется вокруг руины, построенной в конце XIX в. арх. Ф. Швехтеном в псевдороманском стиле церкви «Памяти кайзера Вильгельма» («Гедехтнискирхе»). Не случаен образ этой своего рода идейной доминанты западно- берлинского центра: мрачный обломок старой церкви окружен стеклянными, светящимися голубоватым светом геометрическими объемами нового церковного комплекса (1956—1963), задуманного как символ послевоенного возрождения.
Жилые районы первых лет послевоенного строительства в Западном Берлине были малочисленны и примитивны по уровню комфорта и архитектурному качеству (квартал Лихтерфельде-Зюд, 1953 г. и др.). Лишь позднее начали сооружаться доходные дома с более высоким уровнем комфорта, от сравнительно скромных до самых фешенебельных. Сложилось несколько комплексов жилых зданий, прилегающих к ряду берлинских площадей (Коттбусер- Тор, Ройтер-плац и др.).
Стимулом для развития новых идей в планировке и архитектуре жилого квартала должна была послужить организованная в 1957 г. на территории квартала Ганза близ Тиргартена международная выставка «Интербау». Ее объектами служили капитальные жилые и общественные здания крупного объема.
В «Интербау» участвовали многие западногерманские архитекторы — Г. Шарун, М. Таут, Г. Вебер, С. Руф, П. Шнейдер-Эслебен, Э. Эйерманн, В. Лукхардт и др., и ряд крупнейших архитекторов других стран: Ле Корбюзье, В. Гропиус, А. Аалто, О. Нимейер, И. X. ван ден Брук, Я. Б. Бакема и др. Придерживаясь, впрочем, весьма относительно, общего генерального плана, участники выставки были свободны выбирать для своих проектов любые планировочные и конструктивные решения.
На территории Ганзаквартала выстроено около 50 зданий: жилые дома разных типов и этажности (от 1 до 18 этажей), библиотека, кинотеатр, детский сад, две церкви и другие сооружения. Вне этого квартала сооружены важные объекты, также входившие в выставку «Интербау»: жилой дом Ле Корбюзье, а также «Конгрессхалле»— зал собраний на 1250 мест, построенный по проекту американского архитектора X. Стаббинса в качестве дара американского правительства Западному Берлину.
«Конгрессхалле» представляет собой овальный в плане объем на высоком стилобате, имеющий седловидное покрытие на двух железобетонных параболических арках. Арки и их опоры вынесены из объема зала, застекленные стены которого подвешены к опорному кольцу. Вследствие некоторых конструктивных просчетов от первоначальной схемы висячего покрытия, натянутого между арками, пришлось фактически отойти, и архитектурный облик реализованного здания не вполне соответствует его конструктивной основе.
Принципиальных новинок в произведениях зарубежных архитекторов, использовавших «Интербау» лишь для популяризации своих, уже сложившихся творческих установок, на выставке было показано мало. Так, дом, построенный Ле Корбюзье и названный им «тип Берлин», отличается от двух выстроенных им ранее в Марселе и Нанте домов лишь отказом от помещений общественного назначения и повышением потолков кухонь, спален и коридоров от 226 до 250 см, требуемых по строительным правилам Западного Берлина. Интересной тенденцией, с большим или меньшим успехом проведенной в ряде проектов немецких архитекторов, были поиски вариантной планировки квартиры при неизменной конструктивной сетке (арх. Готвальд).
В градостроительном отношении, организации жизни и сети обслуживания планировку Ганзаквартала также нельзя признать удачной: его территория расчленяется автомагистралями, внутриквартальные пространства мало отвечают требованиям жилого района; школа находится за железнодорожной линией, на расстоянии километра от жилья; при наличии в квартале 1160 квартир имеется только один детский сад на 85 мест; зонирование этажности носит довольно случайный характер и т. д. В планировке (авторы — архитекторы В. Войер и Г. Иобст) отразился ярмарочно-выставочный дух мероприятия.
Со второй половины 50-х годов начинает складываться комплекс культурного центра Западного Берлина в районе здания Рейхстага, в непосредственном соседстве с границей Берлина — столицы ГДР. Здесь строятся крупные объекты культурного назначения— филармония, Национальные галерея и библиотека. Ансамбль нового культурного центра создается на композиционном контрасте между произведениями в духе неоэкспрессионизма (архитекторы Г. Шарун, Э. Эйерманн) и рафинированной геометрией постройки позднего Мне ван дер : Роэ.
В здании филармонии (1956—1963, арх. Г. Шарун) —сложном многогранном объеме иррегулярной формы — эстрада для оркестра размещена в середине поднимающихся со всех сторон рядов мест для зрителей, благодаря чему весь зал, по мысли автора, уподобляется своего рода «долине, окруженной террасой виноградников». Разместив оркестр в центре, Шарун акцентировал, по его мысли, особенно выразительное для архитектурной композиции «срединное пространство», которое должно вызвать у слушателей ощущение, будто они активные участники происходящего концерта.
Национальная художественная галерея (1962—1968, арх. Мис ван дер Роэ) расположена также в комплексе нового культурного центра. В прозрачной квадратной в плане призме, поставленной на монументальный цоколь, размещаются фойе и выставочный зал, разделенные невысокими щитами. Экспонаты воспринимаются на фоне городского пейзажа. В глухом цоколе находится зал для постоянной экспозиции музея. К зданию примыкает «Сад скульптуры».
Если выставка «Интербау» была попыткой продолжить немецкую донацистскую архитектурную традицию (выставки Веркбунда), то позднее в застройке Западного Берлина можно видеть и другие попытки своеобразного современного «диалога» с архитектурой 20-х — начала 30-х годов. Так, в 1956—1961 гг. арх. Шарун строит жилой квартал Шарлоттенбург-Норд, непосредственно примыкающий к двум поселкам, построенным по заказу фирмы «Сименс» перед первой мировой войной и после нее, которые представляют собой характерные примеры прогрессивной для своего времени комплексной жилой застройки (оба поселка известны под названием Оименсштадт)-. Участвовавший в проектировании второго из этих поселков, Шарун уже с конца 1920-х годов стремился сочетать принципы функционализма и органической архитектуры. В квартале Шарлоттенбург-Норд, располагая корпуса в меридиональном направлении, Шарун вместо равномерной строчной застройки благодаря усложнению объемной и силуэтной композиции, крупной «экспрессионистской» пластике фасадов и продуманному использованию полихромии формирует ряд полузамкнутых пространств между зданиями, активно включающихся, по мысли автора, в композицию жилья.
На смену «международному стилю» и наряду с чисто немецким неоэкспрессионизмом в 1960-х годах в архитектуре Западного Берлина получили распространение тенденции неорационализма (архитекторы Унгере, Дютманн, Хейнрихс и др.), провозглашавшего примат утилитарных и социологических задач, при решении которых, как простое следствие, возникнет нужная архитектурная композиция. На деле, однако, преобладающими оказались чисто формальные искания в духе господствовавшего в эти годы в архитектуре многих западных стран брутализма. В Западном Берлине ряд «брутальных» построек представляет собой стилизацию под внешние формы функционалистской архитектуры 20-х — начала 30-х годов.
Наиболее полно ведущие тенденции западноберлинской архитектуры конца 1960-х годов проявились в строительстве большого жилого района — Меркишесфиртель — в северо-западной части города (архитекторы О. М. Унгере, В. Дюттманн, Г. Хейнрихс, Г. Мюллер и др., строительство начато в 1963 г.). Авторы планировки и застройки стремились создать градостроительный комплекс, соответствующий новейшим функциональным требованиям, придать району и формирующим его группам протяженных, но совершенно различных по конфигурациям крупных домов-кластеров грандиозный масштаб, свойственный современному супергороду. В бруталистской архитектуре квартала использовались как неорационалистские, так и неоэкспрессионистские формы. В композиции Меркишесфиртель очень большая роль отведена цвету — насыщенным ярким тонам, использованным для окраски огромных поверхностей и объемов.
Социальный эксперимент, задуманный при создании Меркишесфиртель, оказался неудачным: район испытывает острый недостаток в общественных зданиях повседневного массового пользования, внутриквартальные пространства не создают необходимых условий жизни. Меркишесфиртель подвергся резкой критике именно с тех позиций, которые выдвигали перед собой представители неорационализма, приступая к проектированию этого района: вместо постановки во главу угла функциональных и социальных требований авторы создали еще одно произведение, отражающее главным образом формальную сторону новейшей архитектуры, архитектурную «моду».
