С середины 20-х годов в Мексике (в тесной, хотя и не очень наглядной связи с подъемом монументального искусства) началось новаторское движение в архитектуре. Молодой архитектор, профессор архитектурной школы X. Вильягран Гарсиа (р. 1900) на основе знакомства с идеями Ле Корбюзье и Гропиуса с 1924 г. выдвинул доктрину функциональной архитектуры, создав один из самых ранних в мире местных очагов последовательного, теоретически разработанного функционализма.
Вильягран Гарсиа сосредоточивал внимание на утилитарных задачах, на таких типах зданий, которыми совершенно не интересовалась официальная репрезентативная архитектура — коммунальных, лечебных, спортивных и т. д. В 1925—1926 гг. он построил небольшой комплекс санитарно-эпидемиологической станции, в котором на практике проверил и продемонстрировал свои принципы: в основу композиции была положена функциональная взаимосвязь между постройками разного назначения; все здания, решенные в очень простых формах, имеют плоские кровли, горизонтальные окна. Особенно наглядным новшеством был домик привратника — пример нового по типу и решению одноквартирного «минимального рабочего жилища». Комплекс этот, получивший наименование Института гигиены, был также образцом применения бетона в гражданском строительстве.
X. Вильягран Гарсиа развивал доктрину функционализма в теории и на практике, выступал с серией теоретических статей, преподавал, много проектировал и строил. В числе его произведений — туберкулезный санаторий в Уипулько (1929) и другие больничные здания, выполненные на уровне новых требований медицины; школы, магазины, ряд жилых домов (все в 1930-е годы), первые в Мексике современные спортивные сооружения (теннисные корты, открытый бассейн, 1943).
Особенно интересным сооружением явился хирургический корпус туберкулезного санатория в Уипулько (1941)—открытая железобетонная этажерка, в которой достаточная изоляция больных сочетается с максимальным, требуемым функцией, воздухообменом. Вильягран последовательно выступал сторонником функционализма, первым в Мексике строил новые типы зданий и сооружений, несущих современное решение социально важных утилитарных задач.
Он решительно возражал против любого заимствования исторических форм, а проблему национальной архитектуры сводил к возможно более полному учету местных функциональных и технических требований, к учету климатических условий и местных обычаев. В основу творчества Вильягран кладет знания, полученные на основе достижений науки, и логическое мышление. По его мнению, современная функциональная архитектура обладает самостоятельной эстетической выразительностью и не нуждается ни в каком декорировании, в том числе и в обращении к средствам монументального искусства.
Взгляды Вильяграна Гарсиа, возникшие на базе изучения передовых европейских теорий архитектуры XX в. и путей развития архитектуры Мексики, оказались основой наиболее ранней на всем американском континенте школы архитектурного функционализма. Доктрина Вильяграна и деятельность его последователей завоевали исключительно важное место в архитектуре Мексики и повлияли на практику ряда других латиноамериканских стран. Вокруг Вильяграна Гарсиа сорганизовалась группа талантливой молодежи, составившая школу мексиканских функционалистов: X. Легаррета, X. О’Торман, Э. Яньес, Э. де ла Мора и др. Уже в 1930 г. X. Легаррета построил в квартале Перальвильо показательный одноквартирный дом для рабочих — законченный пример функционализма.
В 1932 г. в конкурсе на минимальное рабочее жилище Легаррета получил первую премию. Разработанные им типы одноквартирных жилищ были положены в основу застройки нескольких рабочих кварталов на окраине Мехико. Планировка его кварталов — строчная или пилообразная в соответствии с характером блокировки однотипных жилищ. Внешние формы застройки предельно аскетичны, напоминающие аналогичные работы Ауда.
В 1929— 1931 гг. архитектор и художник X. О’Торман выступил как автор ряда «чисто функционалистских» домов-студий для творческой интеллигенции. О’Торман в эти годы являлся наиболее ортодоксальным функционалистом, отрицавшим искусство в своей полемической книге «Искусство «художественное»и искусство «утилитарное» (1934). В то же время в творчестве О’Торман неизменно проявлял себя как яркий, сильный художник; композиции его домов-студий, спроектированных под сильным влиянием Ле Корбюзье, отличаются смелостью и большой фантазией при строгом самоограничении в выборе средств.
«Они, — писал позднее архитектор и исследователь мексиканской архитектуры М. Сетто, — были спроектированы с явным вызовом превалирующему в Мексике взгляду, считающему отсутствие украшений признаком умственной скудости». «Чисто функциональные» дома О’Тормана, в частности дом Диего Риверы, получили широкую известность. Еще более успешной была деятельность О’Тормана в области школьного строительства.
Руководя строительным отделом Министерства просвещения, он стремился организовать одну из волн мексиканского движения за народное образование с помощью строительства экономичных типовых школ. В начале 30-х годов по его проектам в окрестностях Мехико было построено двадцать школ. В этих сооружениях отразились радикальные взгляды автора, считавшего тогда первостепенными утилитарные стороны функции, технико-экономические вопросы строительства, идеи типизации и стандартизации. Школы О’Тормана, одноэтажные (павильонные) и двухэтажные (галерейные) имели в основе типовой класс с верхним боковым светом с севера или с северо- востока. В качестве конструкций использовался железобетонный каркас, заполненный кирпичом. При всем том здания отличались высокой эстетической выразительностью и даже определенным национальным характером. Большую роль в композиции домов-студий и школ О’Торман отводил цвету: плоскости стен, металлические переплеты и ограждения террас и лестниц окрашивались в яркие контрастные цвета. По оценке современников и более поздних исследователей «работы О’Тормана в школьном строительстве были самыми передовыми в мире» для своего времени.
Радикальность взглядов О’Тормана привела его в это время к неудовлетворенности доктриной Вильяграна, которую он считал излишне умеренной. С группой учеников он организовал в 1932 г. Высшую школу техники и архитектуры (ныне один из факультетов Политехнического института), из программы которой были исключены все гуманитарные дисциплины. По проекту О’Тормана выстроено здание этой школы — развитый пространственный комплекс связанных переходами павильонов.
Среди работ функционалистов значительными были также произведения Л. Баррагана, позднее увлекшегося идеями органической архитектуры, и Э. Яньеса— жилые дома, школы и здание Синдиката электриков в Мехико (1938), первое в зарубежной архитектуре сооружение, комплексно обслуживающее разнообразные интересы рабочего профсоюза. Здание синдиката объединяет правление профсоюза, клуб, поликлинику, профсоюзную школу. Созданное при несомненном влиянии опыта советской архитектуры, оно послужило прототипом для последующих сооружений сходного назначения в ряде зарубежных стран.
Небольшая величина участка определила компактную, развитую по вертикали планировку здания. Характерным для творчества Яньеса было то обстоятельство, что здесь впервые в произведении современной мексиканской архитектуры была осуществлена монументальная роспись. Большая композиция «Лицо буржуазии», написанная художником Д. А. Сикейросом, на стенах и потолке лестничной клетки, представляет интерес, в частности, из-за поиска новаторских путей синтеза живописи и архитектуры, когда живописное пространство изображено не иллюзорно, но в то же время серьезно видоизменяет восприятие реального архитектурного пространства.
К середине 30-х годов новая архитектура воспринималась мексиканской буржуазией двояко: с одной стороны, как революционное, социально прогрессивное и поэтому опасное движение и, с другой стороны, как модное стилистическое направление, которое приобретает популярность. В связи с первым обстоятельством деятельность архитекторов-функционалистов всемерно затруднялась, социальные проблемы, к решению которых они стремились, выпадали из сферы их творчества. Политически прогрессивные архитекторы лишались общественных заказов. Например, О’Торман в это время отошел от проектирования и занимался монументальной живописью.
