К концу XX века практика современного храмостроения в России стала столь обширной, что появились основания для выявления и анализа некоторых тенденций в развитии этого направления в архитектуре. За это время произошли изменения не только в стилистических решениях создаваемых храмов, но и в градостроительном подходе, и в социальном заказе. Для того, чтобы говорить о тенденциях, наметившихся в строительстве культовых объектов, необходимо обобщить существующий опыт и каким-то образом классифицировать возведенные храмы. Однако для культовых зданий это сделать гораздо труднее, чем для гражданских. В современных исследованиях делаются попытки объединить построенные храмы в группы по каким-либо формальным признакам — выбранной стилистике, степени следования традиционному образцу, по мере новаторства, чистоте архитектурного решения и т.п., что бывает важно, но для характеристики образа храма чаще всего недостаточно.
Важнее попробовать понять, как в архитектуре передается сакральное содержание храма, как структура и образные характеристики храма отвечают сложившимся формам и нормам благочестия. И здесь оказываются востребованы опыт и традиции исторического храмостроения.
Опыт и традиции надо сопоставить с современной практикой, понять, какими критериями можно ее оценивать. Новейшая практика храмостроения отличается от предыдущих эпох разнонаправленностью поисков. Это не позволяет охарактеризовать ее, опираясь на три-четыре примера, как это делалось для того или иного периода в исторической части работы. Рассмотрение материала неизбежно обретет несколько иной характер, хотя интересующие нас особенности архитектуры храмов в основном останутся прежними.
Ценным исходным материалом для рассмотрения вопросов о критериях анализа практики храмостроения дает материал первого крупного проектного мероприятия в этой области — уже упоминавшийся конкурс на храм, возведение которого должно было стать памятником Тысячелетия крещения Руси (конкурс 1989-1990 гг.). Первый тур конкурса, открытый, дал наиболее широкий разброс идей. Здесь были и чисто авангардные предложения, и абсолютно традиционные, хотя большинство участников исходило из убеждения в необходимости соединить какие-то традиционные черты храмовой архитектуры с языком современного зодчества.
Достаточно характерно предложение одного из участников-дилетантов, Е. Махалова, которое он опубликовал после завершения конкурса. В плане его храм представлял собой квадрат со срезанными углами. Каждый фасад формировался громадной плоскостью креста (символа крещения), несколько выступавшего из плоскости стены. Выше стена переходила в шатер. Этот шатер, поддерживающий главу, разрезался призмами, идущими к центру от верхних частей креста, так что от шатра оставались только маленькие дольки, которые можно назвать наклонными пилонами. Традиционными оказывались кубическая форма храма, наличие восьмерика (план со срезанными углами), «шатер», луковичное завершение, общий вертикализм построения. Кресты на фасадах должны были соединять современный лаконизм решения и вневременную символику христианства.
