Здание, несмотря на сложный участок, имеет четкий план, центром которого является высокий холл; этажи здания связаны эскалаторами. Пластическая трактовка строга, но почти традиционна. Сильно подчеркнуты вертикальные членения; отделанные темным кирпичом фасады и высокая медная кровля свидетельствуют о предпочтении традиционным материалам. Новые принципы композиции проявляются в слитности пространств интерьера, лишенного декоративных элементов.
К концу 20-х годов в Финляндию, тесно связанную с экономикой Западной Европы, проникают идеи Баухауза и Ле Корбюзье. Аскетичность неоклассицизма и идеи Фростеруса подготовили почву для восприятия эстетической части их программы; растущие экономические трудности, начало экономического кризиса заставляли с особым вниманием присматриваться к ее прагматическим аспектам.
Первыми функционалистическими постройками в Финляндии были павильоны выставки, посвященной 700-летию города Турку, построенные в 1929 г. А. Аалто и Э. Брюгманом. Их поверхностный, по сути дела декоративный, модернизм имел неожиданный успех (так же, как в Швеции, годом позже имели успех похожие по характеру павильоны выставки в Стокгольме, построенные Г. Асплундом). Функционализм становится общепризнанным течением— в определенной мере этому способствовала и экономическая ориентация финской буржуазии на страны Западной Европы. Однако его молодые приверженцы в Финляндии стремятся уйти от поверхностной трактовки, ищут принципиальных, последовательных решений.
Программным произведением стал для финского функционализма санаторий в Паймио, построенный в 1929—1933 гг. по проекту А. Аалто в лесистой местности близ Турку. В соответствии с доктриной течения здание расчленено на блоки, каждый из которых имеет объемно-планировочную структуру, определяемую его функциональным назначением. Блоки, развернутые веером, связаны внутренней коммуникацией и расположены в соответствии с требованиями инсоляции и характером ландшафта.
Поскольку санаторий рассчитан на лежачих больных, лишенных возможности пользоваться участком, его основной корпус сделан шестиэтажным. Суховато-напряженный каркас выявлен в композиции. Консольные выносы железобетонных перекрытий несут легкие наружные стены из кирпича, утепленные пробкой. Естественность расположения и связи частей, их органическое единство с пейзажем придают живописность этой, казалось бы, предельно рациональной композиции. В ее сильных контрастах и лаконизме форм есть здоровая свежесть.
Здание санатория сразу привлекло к себе всеобщее внимание и получило международную известность. Своей бескомпромиссностью молодые финские архитекторы ярко выделялись на фоне быстро перерождавшегося в моду западноевропейского функционализма. Принципы, столь быстро обернувшиеся догмами, в их творчестве получили острое, своеобразное истолкование.
Другое произведение Аалто — библиотека в Выборге (1931 —1935) —свидетельствует уже о стремлении выйти за рамки ортодоксального функционализма, преодолеть ограниченность течения. Сложная проблема взаимосвязи и вместе с тем изоляции нескольких функций (здание объединило библиотеку с книгохранилищем, лекционный зал, детскую библиотеку, открытую читальню и конторские помещения) остроумно решена путем отказа от жесткого членения на этажи и смещения уровней перекрытий. Возможность такого приема была определена уклоном участка. Типичную для функционализма расчлененность, артикуляцию частей сменила крепкая спаянность двух связанных блоков, а «стекломанию» — аскетическая белизна спокойных стеновых поверхностей.
Читальный зал и абонемент библиотеки расположены в верхней части большого блока. Между ними место контроля, поднятое на центральную платформу. Помещения различного назначения разделены уровнями перекрытий, но составляют части единого сложного пространства.
Массивные кирпичные стены читального зала и абонемента не имеют окон. Для естественного освещения использованы круглые фонари, правильными рядами расположенные на потолке, обеспечивающие ровное освещение и спокойную, изолированную от внешних воздействий обстановку. Свет здесь формирует пространство и создает своеобразный «эмоциональный климат». Аалто положил тем самым начало серии экспериментов с архитектурой света, которую продолжал более трех десятилетий.
В интерьере лекционного зала Аалто применил акустический потолок, набранный из сосновой рейки. Его мягкая волнистая форма, плавно переходящая за эстрадой в обработку торцовой стены, должна была корректировать распространение звука по залу. В этом эксперименте архитектор выявляет и пластические возможности, органически присущие материалу. Мягкий, «струящийся» профиль потолка образует сильный контраст с жесткими формами железобетонного каркаса и кубичностью объема (заметим, что к мягкой форме акустического резонатора из дерева Аалто впервые обратился еще при создании эстрады для оркестра на выставке 1929 г. в Турку).
В здании библиотеки принципы функционализма получают своеобразное преломление, отвечающее суровым климатическим условиям страны, ее ресурсам материалов, и вместе с тем ничто не теряется из тех определяющих «современность» стандартов, которые были провозглашены функционалистами.
Работы Аалто начала 30-х годов резко выделяются на общем фоне архитектуры Финляндии.
Большая часть финских архитекторов его поколения восприняла функционализм как догму. Климат страны заставлял, однако, оперировать массивными кирпичными конструкциями стен, архитектура приобрела солидную тяжеловесность. Характерными представителями финского функционализма были Э. Брюгман, П. Бломстедт (1900—1935) и Э. Хуттунен. Произведения первого из них отмечены строгостью, уравновешенностью масс, тщательно выисканными пропорциями (больница в Турку 1935; спортивный центр в Верумяки, 1930— 1936). В творчестве этого архитектора ощутима близость к шведским функционалистам, особенно Г. Асплунду. Лучшие постройки рано умершего Бломстедта — отели в Рованиеми (1936) и Ауланко близ Хяменлинна (1938). Их асимметричные белые объемы эффектно вписаны в окружающий ландшафт. Неприветливая суровость, простой силуэт, монотонность ритма одинаковых небольших проемов, превращающих стену в перфорированную плоскость, присущи’ зданиям арх. Э. Хуттунен а (муниципалитет г. Котка, 1935).
Распространение функционализма не уничтожило интереса финских архитекторов к проблеме национального своеобразия архитектуры. При создании павильонов на международных выставках задача найти такое своеобразие вне круга традиционных средств была прямо поставлена Аалто. Создавая павильон для Всемирной выставки в Париже 1937 г., архитектор ищет решение прежде всего в широком использовании дерева — национального богатства Финляндии. Легкая каркасная конструкция снаружи и изнутри отделывается сосновой рейкой, сохраняющей природный цвет и текстуру.
Выполняя вслед за тем интерьер Финского отдела на Всемирной выставке в- Нью-Йорке 1939 г., Аалто ищет пути освобождения рационалистической архитектуры от жесткого геометризма форм. Наклонное экспозиционное панно, образованное из деревянных стержней, изгибается в плане по свободно нарисованной кривой. Беспокойный эффект этого громадного экрана возник под впечатлением иррационалистического искусства (скульптура Г. Арпа, живопись X. Миро) и связанного с ним интереса к «найденным предметам» (причудливые корни, раковины, обточенные морем камни).
Парижский павильон прост и лиричен нью-йоркский отличается стремлением к броскому эффекту. Хотя непосредственное значение этих временных построек и не выходит за пределы эксперимента, однако проделанный опыт сыграл важную роль в по следующем развитии творчества самого Аалто и финской архитектуры в целом. Уже здесь были намечены приемы, которые десятилетием позже широко использовала вновь складывавшаяся национальная архитектурная школа.
Развитие функционализма в Финляндии опиралось главным образом на единичные эксперименты, строительство уникальных сооружений. Здесь не создавалась даже та иллюзия причастности к социальной активности, которая была у шведских архитекторов, участвовавших в строительстве «дешевых жилищ». Аалто пытается найти выход из техницистской выхолощенности функционализма в своеобразной натурфилософии, стремится воплотить в своих работах гуманистические идеи, которые, как он надеется, могут служить совершенствованию человека и общества в целом. Сближение человека с природой кажется ему одной из важнейших задач архитектуры, задачей, имеющей не только эстетическое, но и этическое значение.
Аалто ценил дерево и как характерный атрибут своей страны, и как бесконечно богатый в своих свойствах природный материал. Он стремился познать его свойства и выявить в их сложности основу разнообразия новых форм. Одним из его достижений было создание гнутоклееной мебели на основе многослойной фанеры. Исследование материала соединилось здесь с исследованием возможностей индустриального производства, предпосылок для стандартизации. Мягкие, подчас неожиданно сложные формы этой мебели несомненно повлияли на создание «текучих» очертаний потолка библиотеки в Выборге и экспозиционного панно павильона в Нью-Йорке.
