Можно восстановить и характер завершения первой Воскресенской церкви в Преображенском. Известно, что деревянные храмы дворцовых сел Измайлово, Алексеевского, приселков Введенского и Ивановского, судя по планам середины XVII — первой четверти XVIII в., носили шатровый характер. Однако поздняя церковь Воскресения в Старо-Преображенском дворце завершалась пятиглавием, что могло отражать черты более раннего храма. Действительно, в столбцах архива Оружейной палаты под 1688 г. есть такая запись: “В селе Преображенском на церкви Живоноснаго Воскресения осредине болшой крест сломило бурею, а той… крест был деревяной, опаен белым железом”. Упоминание о “большом кресте” говорит и о существовании более мелких — в противном случае, такое определение не имело бы смысла. Подтверждение этому — челобитная подрядчика Тараски Блудова: “Велено мне в селе Преображенском на церкви Воскресения Христова у глав шеи обить чешуею”.
Пятиглавая Преображенская церковь выделялась среди своих шатровых собратьев в окрестных дворцовых селах. Но те были построены раньше Воскресенской — в 40 — 50-х гг. XVII в., а Преображенская несла черты никоновского реформаторства. Став патриархом, Никон попытался вернуть русскую архитектуру к старым образцам, среди которых первое место занимал Успенский собор Кремля.
Главы ее первоначально были обиты дорогим белым железом, пока в конце 80-х гг. XVII в. покрытие не было заменено на более дешевое и доступное — осиновый лемех. Воскресенский храм при Старо-Преображенском дворце состоял из колокольни, трапезной и собственно храма. Строение было целиком деревянным. Именно оно могло стоять в центре усадьбы у деревянных хором, как это показано на плане Мичурина 1739 г. 8 января 1685 г. “велено дать в село Преображенское в трапезную церкви Воскресения Христова печь ценинную”, как значится в “Строельной книге”. Двери и ставни обивались полостями, зелеными ремнями и иной материей, а клиросы — красным сукном. В липовые рамы вставлялись слюдяные окончины.
Сразу после постройки в храм стала поступать утварь. В октябре 1669 г. была куплена медная кадильница, а 26 мая 1671 г. по указу государя “на лучшие ризы и стихари” не поскупились и на “атлас золотный с белыми полосами”. Иконостас храма был небольшим. “У Царских дверей столбы были раскрашены разными красками”, а сами врата расписаны традиционным сюжетом Благовещения и евангелистов. По сторонам находились “на разных цках” местночтимые иконы. Справа от дверей помещался храмовый образ Воскресения Христова, затем икона Иоанна Предтечи, и на одной доске изображены были далее митрополит Алексий и Федор Стратилат — эта икона помещалась у дьяконника. По левую сторону от Царских врат находились образы Богоматери Смоленской, Николая Чудотворца и на одной стороне — Алексий человек Божий и Мария Египетская, так называемая икона “Постной Триоди”. Далее шел жертвенник. “Деисус Спасителев, Богоматери и апостольские” состоял из И икон. Традиционно деисус включал изображения трех наиболее чтимых апостолов — Иоанна и Павла справа от Спасителя и Петра с ключом от рая — слева. Однако в зависимости от желания заказчика это число могли увеличить, включив почитаемого в России апостола Андрея Первозванного, что можно видеть на примере церкви Троицы в Никитниках. Но максимальное число икон деисуса в Воскресенском храме не могло быть равно одиннадцати, если даже включить в перечень пропущенные в описании два образа архангелов. Очевидно, автор описи храма Старо-Преображенского дворца, составивший свой труд в 40-е гг. XVIII в., обрисовал деисус схематично, не вдаваясь в подробности сюжетов. Наверняка, в этом ряду помещались часто изображаемые в Древней Руси Григорий Богослов и Василий Великий, авторы Божественной Литургии. Иконостас завершался Праздничным рядом из двенадцати образов на сюжеты “двунадесятых праздников” — Рождества Богородицы, Введения во храм, Благовещения, Рождества Христова, Крещения, Сретения, Преображения, Входа в Иерусалим, Вознесения, Св. Троицы, Крестовоздвижения и Успения. Иконостас Преображенской церкви был тябловым, без признаков флемованной рези, получившей широкое распространение с 80-х гг. XVII в. Тяблы, очевидно, были расписными, как и столбы у Царских дверей, и украшены привычным травным орнаментом.
Иконостас, судя по его внешним особенностям, был создан до середины 80-х гг. XVII в. и, скорее всего, современен самому храму. Возможная дата его создания — 1670 г., когда завершалась внутренняя отделка церкви. Известно, что в феврале 1673 г. левкащице вдове Марьице поручено было “излевкасить деветеры цки иконичей, на которые велено написать по росписи образы различными чины в село Преображенское деисусы”.
Интересна икона Спаса Нерукотворного, судьба которой прослеживается еще в конце прошлого столетия. В 1790 г. она, как и утварь храма, была передана в церковь при Ново-Екатерининской богадельне. Там ее в 1824 г. видел И.М. Снегирев. Икона стояла в киоте на налое близ царских врат. Она была величиною “вершков в 6”, в окладе; на обороте имелась надпись: “Лета 7191 [1682] месяца септемврия в 3 день писал сей образ изограф Полиевкт Никифоров, от рождения рук не имея и писал устнами”. На самом образе была надпись греческого письма. Она может быть восстановлена по аналогиям. “Святой убрус” — написано на иконе данного сюжета письма Симона Ушакова.
