Вентури учился в Принстонском университете, используя стипендию Американской академии в Риме, совершил путешествие по Италии, где был увлечен наследием маньеризма и барокко. В США работал у Эеро Сааринена, затем уЛуиса Кана, которого считал главным учителем. Не получая серьезных заказов, основное время использовал для занятий теорией. Преподавал в Йельском университете.
В своей книге Вентури, демонстрируя разочарование в былых надеждах на улучшение общества «хорошей архитектурой», не занимался социологическими функциональными анализами, сосредоточившись на дискуссии о форме и ее значении. Ниспровергая рационалистические догмы функционализма и «стиля Миса», он выступил за архитектуру, основанную не на искусственных схемах «порядка», а на сложности и противоречиях реальной жизни. Произвольным упрощениям «исключающего» метода проектирования Вентури противопоставил «трудное единство» обобщения, предполагающее богатство и многозначность смысловых значений формы. Он полагал, что сложности и противоречия реальной действительности не могут игнорироваться ради чистоты воплощения некой абстрактной идеи, но должны вводиться в систему «трудного порядка». Он писал: «Я скорее за богатство значений, чем за ясность значений; я за неявную функцию, так же, как и за явную функцию. Я предпочитаю „и то и другое’, а не „или то, или другое", и черное и белое, а иногда серое. — черному или белому»^. Призывая видеть жизнь такой, какова она есть, Вентури предложил архитектуру — прямой продукт существующего, со всеми его социальными противоречиями и экономическим неравенством, архитектуру, не противостоящую вульгарности и хаосу стихийно сложившегося окружения, но как бы вырастающую из них.
Вентури последовательно антиутопичен. Отказ от утопий позволил без предубеждения относиться ко всему опыту, накопленному историей зодчества — старой и новой. При этом, в отличие от историцистов, он не выделяет как преобладающую ценность наследие определенного стиля или определенного времени, принимая и исследуя все — и ко всему относясь скорее с ироничным недоверием, чем с пиететом. Безусловную веру в благотворность прогресса и самоценность нового он также не принимает.
Отвергая традиционный эстетизм, Вентури строил свою эстетику на основе поп-культуры (термин, предложенный в 1955 г. английскими критиками Л. Фид- лером и Р. Бенемом), противопоставлявшей себя либеральному оптимизму и академическому омертвлению «высокой культуры», идеализирующей интерпретации действительности. Термин «поп» (от английского «popular» — народЧйй) стал и частью наименования элитарного искусства, сделавшего -поп-культуру- своим материалом Название -non-арт» применил для обозначения этого направления художественного авангарда английский критик Л. Эллоуэй в начале шестидесятых90 Мир погьарта — это мир знаков, символов, образов, вошедших е привычный обиход массовой культуры, ставших банальным языком и отложившихся в сознании как общий визуальный опыт. Средством преобразования знаков и образов поп-культуры стало реструктурирование, соединение этих знаков е контексты, рождающие новые связи и разрушающие принятые, Вентури попытался транслировать идеи и приемы поп-арта в архитектуру. Уже в первом — и главном — его сочинении очевидно влияние -поп-культуры»; многое кажется прямым переложением -полистских» идей в архитектурную проблематику.
Еще теснее сблизило Вентури с поп-артом сотрудничество с художницей Дениз Скотт-Браун, которая стала его женой Вместе они выступили в 1971 г. с сенсационной статьей -уродливая и ординарная архитектура или декорированный сарай-*’, программным утверждением -хаоса как архитектуры», отвергающим веру в ценность прекрасного и необычного — основной мотив деятельности эпигонов -современного движения». Они разоблачали символический героизм -современной архитектуры», основанный на искажении пространственных соотношений и нарочитой артикуляции объемов, использовании элементов оборудования в качестве орнамента. Они отмечают, что -когда функциональные элементы используют символически, они обычно не функционируют»**, и утверждают необходимость -значащей» архитектуры, язык которой может воздействовать и на людей, мчащихся с большой скоростью по автострадам. Материал для такой архитектуры виделся им в воинствующей вульгарности реклам игорных клубов Лас-Вегаса и в попытках жителей пригородов американских городов (особенно Лос-Анджелеса) внести индивидуальные признаки и социальную символику в безликую и монотонную среду. -Как архетип, Лос- Анджелес должен стать нашим Римом, а Лас-Вегас — нашей Флоренцией»**.
Опыту современной массовой культуры, языкам рекламы и массовых коммуникаций Вентури посвятил книгу -Уроки Лас-Вегаса», написанную с Дениз Скотт-Браун и Стивеном Айзенуром. Как полагал Вентури, эти уроки доказывают эффективность функционирования среды, сложившейся вне формирующей воли архитектора и вне эстетических ценностей, признанных профессией Альтернативой архитектуре, которая претендует на выполнение символической функции экспрессионистическими средствами формообразования. Вентури предложил концепцию «декорированного сарая» — соединения структуры, дающей прямой ответ на практическую программу, и не зависящей от нее знаковой формы.
В шестидесятые — первой половине семидесятых годов Вентури осуществил несколько построек — парадигм своей системы идей. Вопреки его популистским заявлениям, их эстетика элитарна. От поп-арта в них занесена ирония, иногда перерастающая в сардонический жест, — свойство для архитектуры необычное. Даже такие эксперты, как Филип Джонсон и Гордон Баншефт, включенные в состав жюри, рассматривавшего один из проектов Вентури, не смогли принять этой необычности, охарактеризовав работу как «уродливую и ординарную архитектуру» (этой формулировкой Вентури воспользовался, давая название своей статье-манифесту).
