Выше рассматривалась современная практика формирования внешнего вида храмов, и здесь мы могли констатировать наличие определенного спектра различающихся по своей направленности решений. Подход к формированию интерьеров храма более монолитен, здесь меньше попыток ввести в композицию «современные» (техницистские, коллажные и т.п.) архитектурные мотивы. К достаточно редким примерам поиска новых архитектурных мотивов в организации интерьера следует отнести Вознесенский собор в Магнитогорске (1989-2004 гг., арх. А.Г. Волобуев, внутреннее убранство С.Соломатин). Здесь узкие асимметричного профиля столбы переходят в сложную систему венчания с арками, полуарками, балками, стыкующимися разнообразно и иногда несколько механистично. Вряд ли удачно, что непривычной формы восточные столбы оказываются неожиданно близко к тябловому, т.е. более чем традиционному иконостасу. Интерьер, как, впрочем, и весь храм, несколько необычен, переусложнен, но возможно, что это не бесперспективное направление архитектурного поиска.
В большинстве случаев современное понимание проектной задачи при решении интерьера проявляется в том, что в храме стремятся получить максимально цельное внутреннее пространство, обеспечивающее наилучшую видимость солеи и происходящего на ней во время службы. Выстраивание иерархии пространств если и происходит, то, чаще всего, только при соблюдении этого условия.
Пространственная слитность и ранжированность
Иногда в основу храма кладется крестообразная планировочная структура, когда пониженные пространства боковых ветвей креста открываются в высокую центральную часть. Единое внутреннее пространство оказывается дифференцированным, ранжированным по значению. Так построен, например, храм Св. Троицы в Орехове-Борисове (Москва). К перекрытому высоким куполом кубу главной части храма примыкают полукруглые экседры, завершенные полукуполами. Конхи экседр заметно ниже главного купола, что создает пространственное движение к центру храма. Ступенчатость в построении пространств дополнительно усиливается наличием хор над экседрами хор.
Пространственная слитность и ранжированность достигаются и при более сложной внутренней структуре храма. В больших пятикупольных или пятишатровых храмах внутреннее пространство неизбежно членится опорными столбами, поддерживающими подпружные арки. В прошлом такие столбы разделяли пространство на относительно самостоятельные ячейки. Но в современных условиях появилась возможность при большом пролете арок делать тонкие опоры, мало расчленяющие пространство, и это объединяет весь интерьер. Надо добавить, что (больше, чем раньше) получил распространение известный прием выстраивания главного и придельных алтарей и их иконостасов в одну линию. Это, с одной стороны, удобно в функциональном отношении, поскольку создает внутреннюю связь алтарей, с другой же — позволяет стоящим в приделах хорошо видеть происходящее в главном храме. Усиливается пространственная взаимосвязь всех составляющих интерьер храма. Характерный пример такого решения — храм Новомучеников и Исповедников российских в Бутове в Москве.
В названных примерах интерьеры храмов получают более зальный, не дифференцированный характер, но при этом сохраняется главенство одной из важнейших черт традиционного храма: в основе его образа оказывается тема вздымающихся, подхватывающих друг друга арок и сводов. В какой-то мере продолжается заданная еще в Византии тема «неподвижного движения» архитектурных форм интерьера. Новые храмы чаще всего не расписаны, белизна поверхностей с большой четкостью выявляет рисунок этих круглящихся конструкций.
Среди немногочисленных расписанных новых храмов уже рассматривавшийся храм в честь иконы Божией Матери «Утоли моя печали» в Марьине в Москве. Отмеченное преобладание в его внешнем виде канонических черт архитектуры соборов XVI в. выдержано и в интерьере. «Современно», прежде всего, малое сечение подкупольных столбов, но при небольшой ширине высокои подпружнои арки получилось так, что пропорции центрального пространства, как и других компартиментов, близки к распространенным в XVI-XVII вв. Росписи самим своим наличием, смягчающим геометризм архитектурных форм, несколько архаизируют интерьер, но плотность тонов, семантически не нагруженные орнаменты выдают их принадлежность новейшему времени.
Нельзя не отметить, что взаимосвязь и масштабное соотношение сюжетов росписи в этом храме не всегда осмыслено должным образом. Так, в алтарной конхе помещено изображение иконы Божией Матери «Знамение», занимающее весь полусвод, а непосредственно под ним многофигурная композиция «Причащение апостолов». Подобное взаиморасположение сюжетов восходит еще к киевской Софии, но там «Причащение апостолов» с заметно более крупными фигурами, причем вся композиция отделена от изображения Богоматери широкой полосой орнаментов, оба сюжета воспринимаются отдельно, самостоятельно. Здесь же фигуры апостолов очень мелкие, весь сюжет непосредственно примыкает к конхе. Важнейшая литургическая тема с изображением в центре Христа выглядит второстепенным дополнением к образу «Знамение».
Вновь возводимые храмы можно с некоторой долей условности разделить на торжественные сооружения соборного характера и более камерные — приходского. К первой группе относятся главные храмы городов или крупных городских районов, храмы-памятники, возникшие на особо значимых местах; ко второй — остальная масса вновь возникающих православных церквей. «Соборная» группа отличается не только своими размерами, но и особенностями образного строя. Их торжественность, монументальность можно связать с осознанием новой роли Церкви, обретшей права гражданства в реформированном обществе. Правомерна некоторая аналогия с тем, как в XVI в. реализовывалась в храмовом строительстве тема государственности, о чем говорилось выше (4 глава). В этой группе преобладают многоглавые (чаще — пятиглавые) храмы, заметна тенденция к вертикализму их общего построения. Именно здесь в наибольшей мере реализуется стремление к свободному пространственному построению интерьера.
К этой группе относятся уже упоминавшиеся московские храмы Новомуче- ников и Исповедников российских на месте расстрелов в Бутове, Живоначальной Троицы в Борисове (на месте проектировавшегося храма-памятника Тысячелетия крещения Руси, программа строительства которого была изменена в связи с воссозданием храма Христа Спасителя в центре города), а также храмы в честь икон Божией Матери «Утоли моя печали» в Марьине, «Державной» в Чертанове. В Волгограде это храм «Всех святых» на Мамаевом кургане, в Екатеринбурге — «Спаса на Крови» («Всех святых, в земле Российской просиявших»), в Магнитогорске — Вознесенский собор.
В храмах приходского типа интерьеры нередко бесстолпные, более развиты дополнительные помещения — обособленные приделы, трапезные, притворы и т.п. Иерархия элементов интерьера иногда может выстраиваться, как и в больших соборах, по принципу «перетекания» или слияния пространств, открытых для контакта друг с другом. Но чаще образуется система относительно самостоятельных ячеек со своим индивидуальным содержанием, а восприятие их взаимосвязи предполагает зрительное или реальное преодоление каких-то пространственных границ: они разделены и, одновременно, связаны арочными проемами, сводчатыми переходами и т.п.
Близки к «соборному» типу храмы с несколькими алтарями, выстроенными в ряд, как это сделано в церкви Святителя Николая в Отрадном в Москве; специфичнее примеры, в которых придельные алтари более обособлены. В храме в честь Казанской иконы Богоматери в Реутове все алтари поставлены на одну линию, но приделы соединены с основным храмом только нешироким арочным проемом, причем их иконостасы поставлены восточнее главного. Получилось, что приделы связаны больше с галереей-притвором, чем с главным храмом. Это отразилось и в фасадной структуре храма, где маленькие, сдвинутые к востоку дополнительные храмики напоминают характерную постановку приделов в храмах XVI в. Конечно, такое решение принято не ради подражания памятникам прошлого, или, по крайней мере, не только для этого: небольшие камерные приделы уместны для немноголюдных будничных служб или для совершения частных богослужений. Это вполне органичная, востребованная часть приходского комплекса.
