Особый вариант формирования художественного впечатления — нарочитое уничтожение мелких членений, «монументализация масштаба» , подавляющая человека ощущениями неестественной грандиозности окружающих зрителя объемов и деталей. Порталы Исаакиевского собора в С.-Петербурге имеют высоту 6 м, хотя по числу членений они похожи на любую «нормальную» дверь, редко превышающую 2,5 м. И когда человек подходит к такой двери-гиганту, он невольно проникается уважением и ко всему сооружению.
В этом плане весьма интересен современный градостроительный опыт, опирающийся не на принцип единства пяти признаков, а на концепцию их активного противопоставления, причем практически по всем пяти пунктам. Так, эстетика «текучих» форм музея Гугенхейма в Бильбао категорически противоречит «стеновой» архитектуре примыкающего к новостройке старого города, силуэт ее динамичен и неуравновешен, неуловимы пропорции и метрические ряды, абсолютно самобытны материалы. Из-за этого все сооружение смотрится мощно, необычно и чрезвычайно цельно — прежде всего на фоне «старого» Бильбао .
Другие примеры «целостности по контрасту» — органичное внедрение в среду парижских магистралей центра «Фонд Картье» с его меняющимися то прозрачными, то зеркальными фасадами; центр Помпиду, «взорвавший» привычность облика кварталов Парижа XIX века всеми доступными зодчему средствами — от активного цвета до отказа от традиционных стеновых конструкций, которые образовали — каждый по своему — ансамбли, целостные именно остротой столкновения образов старого и нового.
Что невольно вызывает вопрос — а чем эти «взаимно уничтожающие» друг друга зрительные конструкции все-таки соединяются в сознании зрителя? Какой механизм заставляет их работать вместе? Вопрос, ждущий своего исследователя.
Облик любого элемента городского интерьера можно представить как систему наложенных друг на друга фасадов, каждый из которых образован средствами архитектурного языка одного ранга детализации и соответственно отличается силой воздействия на окружающее пространство.
Учитывая особенности восприятия архитектурных форм в городской среде, способность глаза к коррекции «идеальных» формул остроты зрения, углов восприятия и т.д., можно определить примерные габариты открытых пространств, подходящих для полнокровного освоения этих «фасадов». Но отдельные ранги детализации в реальном сооружении могут оказаться представленными столь слабо, что оно фактически лишится части этого условного ряда фасадов, не сможет воздействовать данным рангом на зрителя. Например, если мысленно «снять» с Большого театра в Москве скульптурно-пластический декор, которому отвечает дистанция, равная примерно двум высотам сооружения, вся зона в непосредственной близости от театра лишится значительной доли присущих ей впечатлений. Но ее можно восполнить за счет действия других компонентов площади — фонарей, зелени, соседних зданий. Потому что в реальной жизни на данную точку пространства действует не один объект, а вся их совокупность, что не учитывается раздельным анализом пластических свойств разных компонентов среды.
Чтобы охватить ситуацию целиком, следует представить все материально-пространственные компоненты городского интерьера — не только архитектурные сооружения, но и произведения монументально-декоративного искусства, дизайна, ландшафтного искусства — как условные геометрические тела, обладающие собственным набором объемно-пластических «рангов детализации» — от габаритных до фактурных.
Таким образом, формирование нужного ансамблю архитектурного масштаба есть прежде всего вопрос выбора системы деталировки его сооружений и пространственной структуры. Она не зависит от технологии строительства, диктующей шаг колонн, размеры панелей, от прямолинейно понятой функции, подсказывающей габариты пространства или застройки, от рекомендации экологического плана, указывающих модуль посадок или членения рельефа. Эти метрические характеристики среды, а значит, и свойства масштабной шкалы имеют довольно значительный диапазон значений, и дело архитектора — использовать лежащие перед ним возможности. Потому что главный критерий выбора масштабного ряда — творческий замысел, основанный на понимании общей градостроительной ситуации и конкретных художественных задач формирования данного фрагмента городской среды.
Применение положений о масштабности в проектировании открытых пространств имеет свои особенности .
Во-первых, главная задача здесь — придать данному комплексу объектов масштабные характеристики, отвечающие тому образному началу, которое обусловлено функционально-содержательной основой пространства и его геометрическими параметрами. Особую роль играет при этом выделение с помощью масштабных построений главного элемента композиции, определяющего его образный строй (доминирующий ансамбль Биржи превосходит по масштабу свое окружение, которое имеет более дробную масштабную шкалу). Следует только помнить, что «масштаб» и «масштабность» есть лишь часть приемов архитектурного проектирования и действуют в комплексе с другими атрибутами архитектурной формы: масса, силуэт, система объемных соподчинений в пределах композиции и в ее окружении. Так, масштабность Биржи и Летнего сада угадана еще и в сопоставлении их с другими компонентами пространства — изломанным силуэтом Петропавловской крепости, ровной строчкой сооружений Дворцовой набережной, упругим шагом мостовых арок — обрамляющих эти образованные рекой «интерьеры».
Масштабной проработке подлежат не только планировочные и объемные компоненты (ограждения и планшет интерьера). Трактовка архитектурных тем, формирующих композицию городской среды — важное, но не единственное направление работ. Нужна также работа с масштабом собственно пространства, размер и строение которого можно подчеркнуть характеристиками блоков ограждения, можно видоизменить, раздробить на самостоятельные по настроению части, как это сделано на Советской (Тверской) площади в Москве, Театральной в г. Владимире.
При этом важнейшее значение имеет принцип иерархичности масштабной структуры городского пространства. Г.П. Степанов указывает, что «внутри основного масштаба могут существовать как бы замкнутые в себе масштабные системы, каждая из которых выступает составным элементом по отношению к целому» — масштабному строю сооружения, что позволяет архитектору участвовать в формировании среды через любой ее компонент и на любом этапе развития. Он может разрабатывать композицию в совокупности всех ее составляющих, но может воздействовать на целое, не меняя все его части, а только учитывая их архитектурные особенности в работе над порученным ему компонентом.
